— Эй, Михалыч, — позвала она, делая пару шагов вперед. — Михалыч, это ты шумишь?
Михалычем звали местного пьянчужку. Один из неблагополучных жителей Грибного, не имеющий своего дома — если не считать домом весьма претенциозное сооружение из картонных коробок, возведённое в этом переулке.
Михалыч в жизни имел две страсти — выпивка и коллекционирование чешуекрылых. Во времена бурной молодости, когда алкоголь еще не подчинил разум Михалыча настолько, что он пропил дом, машину и все имущество, потерял работу и друзей, он имел не только внушительную коллекцию бабочек, но и картины из их крыльев, которые позднее были проданы вместе с остальным скарбом за долги. Было время, когда он с упоением, страстью и неподдельным интересом часами просиживал в придомовой мастерской, создавая из крыльев бабочек невероятные по красоте и сочности тонов панно. Кропотливая работа, больше подходящая тонким женским пальчикам, но Михалыч находил в этом хлопотном, требующем невероятного терпения и внимательности труде истинное удовольствие. Очень редкая забава, особенно для провинциального городишки, особенно для автомеханика, коим Михалыч работал, однако ж…
Он и тогда закладывал за воротник, и бывало, неделями не выходил из запоя, но в периоды трезвости становился совершенно другим человеком — работал на совесть, с непонятным большинству знакомых энтузиазмом пополнял свою драгоценную коллекцию, создавал картины.
Почему его не увольняли? Михалыч в обычной жизни был механиком от бога и мог поставить на колеса самый забулдыжный автомобиль. Его руки творили чудеса, а небесами данное чутьё — на которое не могли нарадоваться местные автовладельцы — моментально и с ничтожными погрешностями определяло, что же именно в машине надлежит ремонтировать. В больших городах подобных проблем не существовало — во-первых, там мало кто вообще пользовался автотранспортом, во-вторых, проще было к магам обратиться с поломками, нежели пытаться починить машину естественным путем. А здесь, в Грибном, были только Михалыч и его чутьё.
Однако за какой-то год из респектабельного человека Михаила Михайловича вылупился пьяница Михалыч. После потери дома, коллекции бабочек и смысла жизни заодно, он сдал резко и окончательно. Ему хотели помочь, но все собранные добровольцами деньги он исправно пропивал; из квартир, в которые первое время добросердечные жители пускали его переночевать, выносил все мало-мальски ценное, продавал за копейки и деньги опять-таки пропивал; лекарства, капельницы, уколы — если попадали в его руки под честное слово начать лечение — продавал; помогали одеждой — продавал; давали еду — менял на алкоголь…