На угрозу гость отреагировал странно: он как-то кисло улыбнулся и посмотрел на Варова. Тот понимающе кивнул:
— Не получится, Коля. Похоже, наш гость неплохо защищен от «крайних случаев».
— Это как же?!
— А вот так — сердце. Чуть что — мне придется заниматься его реанимацией, а с сердечниками работать трудно — я уже пробовал.
— Да-а… И это предусмотрели! Ну ладно, вы же понимаете, что я пошутил. В конце концов, эта встреча произошла не по нашей инициативе. Чтобы она не оказалась бесплодной, нам нужно хоть что-то понять о потенциальных «заказчиках». Так что, Александр Иванович, мы готовы слушать.
— И очень внимательно, — поддакнул Варов и уселся поудобнее.
Женька распрямился, разминая затекшую поясницу. Он стоял на небольшой наклонной площадке, окруженной со всех сторон камнями и туманом. До сих пор все шло нормально: он благополучно простился с морскими зверобоями, добрался до сопки и даже нашел конец последней веревки. Обвязка, спусковик и жумар тихо лежали себе под камнем. Склон, собственно говоря, был не очень крутой, но Николай настоял на использовании некоторых скалолазных приспособлений. Он утверждал, что если идти вверх по тем же веревкам, по которым спускался, то очень вероятно, что в конце концов окажешься там, откуда начал спускаться. Должна же быть хоть какая-то логика в этом винегрете параллельных миров?! Должна, конечно, но не обязана: вот и проверим!
Сейчас «туман» был хороший — ровный, плотный, без разрывов. Кое-какой опыт у Женьки уже был: «Пока это марево не начнет клубиться и просвечивать, ситуацию вполне можно контролировать. Как выразился Коля: „видимая часть окружающего пространства на действия посетителя реагирует адекватно“. Это гораздо лучше, чем „неадекватно“: лезешь в гору и вдруг оказываешься на берегу моря-океава. Только чует, чует сердце (или что-то там внутри), что не к добру это благолепие, ох, не к добру!»
К следующей веревке Женька пристегиваться не стал, а просто полез вверх, держась за нее рукой. Однако пологий участок склона быстро закончился, пришлось зацепиться жумаром и толкать его перед собой, держа веревку внатяг: «Странно: ведь не было, кажется, здесь крутизны? Или была? Неужели?.. А вот именно!»
Маячивший впереди уступчик, на котором он рассчитывал передохнуть, оказался совсем и не уступчиком. То есть отдохнуть-то здесь можно, но…
Ветра как не было, так и нет, белесое это марево — туман пресловутый — и не собирается клубиться или кончаться, наоборот: видимый мир сузился до нескольких метров. Но то, что просматривается на этих метрах, однозначно свидетельствует о том, что в милый уютный вагончик на вершине Женька в ближайшее время не попадет. И значит, не будет ему сегодня ни тушенки, ни сгущенки, ни других радостей цивилизации.