— Ну, вам двоим надо пообщаться. Я вернусь позже. — Бьянка поворачивается к двери и быстро подмигивает Лондон.
— Подожди. — Я останавливаю ее. — Что, черт возьми, происходит? И где ты была?
— Я… была занята. Разве не это ты всегда говоришь? — Она улыбается. — Чао! — И дверь захлопывается за ней.
Делая глубокий вдох, я сажусь на диван. Я зол на Лондон. Она мне лгала… И я ненавижу то, что сам лгал ей после смерти Джона. Это дерьмовая ситуация, и она выходит из-под контроля. Ведь чтобы заполучить желаемое, мне нужно намного больше времени, чем я думал.
— Хочешь знать, что он сказал? — Ее голос сопровождается стуком каблуков.
Я опускаю глаза. Не надо смотреть на нее, поскольку сейчас она выглядит чертовски хорошо. Затем я поднимаю взгляд на Геррика и быстро киваю ему. Он кивает в ответ и выходит из квартиры.
— Эйс?
— Что?
— Он ничего мне не рассказал о Джоне. Он просто сказал, что вместо него должен был умереть ты.
Я громко смеюсь.
— Ну, я не могу контролировать смерть. Извини.
В воздухе зависает напряжение. Наконец после долгой неудобной паузы, она говорит она:
— Я больше не виню тебя, Эйс.
— Я знаю.
— Но откуда?
— Если бы ты винила меня, то не трахалась бы со мной каждую ночь.
Я смотрю на нее. Я сейчас веду себя как мудак, но какого черта я делаю? Время, проведенное с ней, сделало меня мягче. Мягче? Нет, это не я. Она не изменит меня. Независимо от того, насколько она нежная и заботливая. Хотя она заставляет меня чувствовать себя настоящим мужчиной и ее киска зависима от меня. Но не это главное. Независимо от того, что происходит между нами, это не продлится долго, особенно если она узнает правду.
Я вижу гнев в ее глазах. Ее щеки раскраснелись, кулаки сжаты.
— Знаешь, что еще он сказал о тебе?
— Что?
— Что ты жадный до денег монстр и заботишься только о себе. Ты эгоистичный козел, Эйс.
Я пожимаю плечами, и, очевидно, это бесит ее еще больше, поскольку она делает то, чего я не предвидел. Она дает мне пощечину, и громкий шлепок эхом ударяется о стены. Моя голова слегка покачнулась, мое лицо горит от удара, но я не двигаюсь.
Настоящий Эйс задушил бы ее. Я бы убил ее. Но Эйс, сидящий здесь, не знает, что он чувствует к этой девушке, и не знает, что делать.
— Ты чертов придурок. Ты знаешь это? — Ее голос дрожит.
Когда я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ее глазами, то замечаю в них слезы. Я встаю, и она смотрит на мою щеку. На отпечаток своей ладони. На ее лице написан страх.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Я делаю шаг к ней. Она делает два шага назад. — А? Что я не причиню ему боли? Что я буду игнорировать то, что Бейкер работает с ним?