— Назад! — пронесся крик в тылу солдат, — Ватага напала на замок!
Но только тогда, когда командир солдат, выслушав гонца, приказал спешно отступать, Ригг опустил лук.
Мятежники не преследовали солдат, оставивших на поле больше половины мертвыми. Лишь девятнадцать солдат из сорока и лишь один принц избежали смерти в этой жестокой сече, когда раненных почти не было. Мятежников самих осталось двенадцать человек. Даже четверо обозников погибло, пытаясь помочь воинам. Погибло, не успев даже поднять свое оружие.
Командир замковой стражи торопил своих солдат, кляня себя за то, что не сумел предугадать рейда Ватаги, и за то, что по сути проиграл битву мятежникам. Они бежали так быстро, как только могли, но добежав до Принцевых Ферм, разграбленных и объятых дымом пожарища, поняли, что безнадежно опоздали. Ватажники увели отсюда телеги, чтобы увезти всю богатую добычу из замка.
В распахнутые ворота замка вошли уже шагом. Ватаги здесь уже не было. Все немногочисленные стражи были мертвы, кроме двух стариков у ворот, по-прежнему игравших в кости. Во дворе лежали слуги, сжимавшие оружие. Попадались мертвые женщины, с распоротыми животами. Кругом была кровь, грязь, осколки и мусор.
Ун-Рона нашли целым и невредимым в подвалах донжона.
Поле боя, залитое кровью, в наступавшей ночи казалось еще более мрачным. Политая кровью трава виделась черной. Ригг шел к своим спутникам, встречая взгляды мертвых. Слезы уже не душили. Болело где-то глубоко внутри. Словно оборвалось что-то. Навсегда. Теперь, только теперь Ригг знал, что может убивать.
Его удручало это поле пляски Прали. Этой безумной косматой богини смерти в лохмотьях.
Он видел мертвых пастухов, мертвые глаза Нерка из Шарине, охотника за головами. И мертвого Котьена, вонзившего в него свой клинок. Наверное, думалось ему, они не раз встречались в трактире у Шетена, вместе пили.
Подошел к мертвым Гривену и Шершню. Их руки сплелись, запачканные кровью, на застывших лицах обоих — улыбки. Они были убиты одним копьем. Сел рядом с ними.
Ноги уже не держали.
Поднял взгляд в небо, на котором уже высыпали россыпью звезды.
— Боги! — спросил он у неба, — Зачем, боги?! Что вы хотите от нас на этой Лестнице?! Почему смерть, боги? Что вы хотите показать?! Что вам нужно доказать этим?! Что мы должны увидеть?! Зачем это, боги?! Зачем?!
Небо молчало, бестолково мерцали звезды, от земли шло тепло.
— Оставь их, — прозвучал голос Итернира рядом, — они не ответят. Мне не отвечали ни разу. Знаешь, мне порой даже кажется, что богов нет…
Уже две недели они стояли возле обрыва. Их осталось только двадцать три человека, и работы по строительству шли не так быстро, как хотелось. Люди работали от восхода до заката и, иногда ночью, при свете факелов. Крын, казалось, был сразу во всех местах стройки одновременно, успевая и взмахнуть топором, и объяснить нерадивой балке, в чем она не права, и наставить добровольных помощников на путь истинный. И при этом по вечерам он успевал еще и учиться у Грола, вместе с Тороком, которому чудом удалось выжить в сражении. Теперь он ни на шаг не отходил от пятерых спутников.