— Держите-ка вот, — протянул Ригг обоим по очереди котелок с мерзостно пахнущим отваром, — я тут, пока шли, травок да корешков кой-каких набрал — первое средство от кашля.
Принц благодарно приник к котелку, морщась, пил. После передал котелок Итерниру.
— Вы, наверное, нас теперь бросите? — спросил он, наконец.
— Это от чего же? — искренне удивился Ригг.
— Мы же больные, и идти сами не сможем.
Итернир тоже собирался что-то сказать, да ввиду самого его терзавших сомнений, молчал.
— Нет такого обычая, — отрезал Ригг, — верно, Крын?
Крын задумчиво кивнул головой.
— Ничего с вами и не сделалось. Сейчас после взвара моего спать-то ляжете, пропотеете как надо, болезнь с водой и уйдет. Все хорошо будет. А на рассвете, как идти сможете, дальше пойдем. Уходить отсюда надо. Больное это место. Я-то привычный. В Крыне от рода здоровья много. Но долго здесь просидим, и мы сляжем. А вам спать нужно. Давайте-ка.
Он уложил их ногами к костру. Дал принцу свое одеяло вдобавок к его плащу, а отобранное у Крына одеяло отдал Итерниру. Больные погрузились в тревожный беспамятный сон-дрему.
Когда Итернир проснулся посреди ночи, ему было уже гораздо лучше. Голова, хотя и болела, но туман лихорадочного бреда из нее ушел. От обсохших у костра ног по всему телу разливалось сухое приятное тепло. Ригг сидел на страже спиной к костру, расслабленно глядя в темноту.
— Зачем ты пришел? — спросил он вдруг прямо в туман.
— Это вы пришли к нам. Нарушили, — ответил трескучий голос с другой стороны костра, с той стороны, к которой Ригг сидел спиной.
— Мы ничего не тронем. Пройдем только. Болотная вода забудет, спокойно говорил Ригг, меж тем медленно разворачиваясь, глядя высоко поверх костра, чтобы не слепило пламя.
— Ничего не тронете? — вскрикнул треском голос, — А растоптанные кочки? А сорванная трава?
— Свято то, что взято на прокорм. Таков закон леса.
— Со своими законами ты к нам не ходи. Много вас таких тут до вас было. Кха-кха, многие полегли… Я решил, мы убьем вас!
— Зачем спешишь? Болотная вода не любит быстроты, сам хорошо знаешь.
— Чужак! Откуда законы болот знаешь? Зачем с другими чужаками наверх идешь? Нельзя тебя отпускать!
— Опять спешишь. Мы сталь в руках держим. Много твоих родичей ляжет раньше, чем нас в трясине увидишь. Не спеши. Пропусти нас. Ведь проходил же до сих пор кто-то, а болото все так же стоит.
— Угрожаешь! Мне, хозяину болот! И еще пропустить просишь?! Нельзя! На то я и старший, чтобы законы блюсти, а закон трясины таковы, чтобы не допускать чужаков, а ежели допущены — сделать, чтобы никогда не смогли они путь из трясины отыскать! Прощай чужак!