— Привет, брат, — улыбнулся он, и, поглядев на то, как осторожно служанка трет спину Кан-Туна, заметил, — ты, я вижу, уже освоился.
От принца ускользнула улыбка, которой, зардевшись, одарила Рен-Туна пытающаяся быть совсем незаметной, служанка.
— Здравствуй, светлый принц, — ответил он легким поклоном головы, — с чем пожаловал?
— Да ни с чем особенным, — пожал тот плечами и сел на кровать, так, что принцу пришлось разворачиваться к нему, — просто так. Я же не видел тебя четыре года.
«Как же, просто так!» подумалось Кан-Туну.
— Тогда рассказывай, — потребовал он, — тебе же все равно!
— А что рассказывать?
— Что здесь происходит.
— А что происходит? Лестницы дальше нет. Я ходил, видел.
— Ходил?
— Да.
— И что там?
— Ничего. Обрывается и все. Хотя, отсюда выпускать меня не хотели, там же Ватага…
— Какая Ватага? — прервал Кан-Тун.
— Те, которые не захотели батрачить. Поселились у обрыва, сбились в ватагу, а поскольку на камнях ничего не растет, ходят сюда в набеги. Керен здесь щедрый. Земля два раза в год урожай приносит. Только вот работников маловато. А едоков хватает.
— Ты же тоже не хочешь работать, третий принц, — упрекнул Кан-Тун.
— И я не хочу, — вздохнул тот, — короче говоря, чтобы не умереть здесь всем с голоду, всех, кто приходит, года на три в батраки приговаривают на Принцевы Фермы. А кого и дольше. Они здесь недалеко, от дороги, которая к городу ведет надо налево повернуть.
— Почему не уничтожат эту твою Ватагу?
— Отчаянные, — пожал плечами Рен-Тун, — сюда же не всякий дойдет. Все герои. Да и силы примерно равны — в замке полсотни и у тех около того. Есть, правда и другие — козопасы. Эти из батраков вниз по речке бежали. Если от Стены к обрыву лицом встать, то направо за городом в дне пути сущее приволье начинается. Хоть всю жизнь их там ищи — не найдешь. Еще что рассказать?
— Что здесь, в замке происходит? Это правда, что меня в соправители примут, как Ун-Рон сказал? — продолжал спрашивать Кан-Тун, хотя в последнем вопросе его тон допрашивающего дрогнул.
— Правда. Вечером, на пиру примут. Официальная церемония состоится.
— И что же, все принцы здесь равны?
— По крайней мере, так говорится, — пожал плечами Рен-Тун, мне, правда, того особо не надо. И того хватает, что и здесь, как внизу спать ложиться небезопасно. Когда я сюда пришел, здесь еще один наш дядя был — Рен-Рон, но только однажды не проснулся. Все здесь главными хотят стать. Дун-Тан солдат собирает, близнецы меня люто ненавидят, а теперь и тебя тоже станут, мы же их право первородства отняли. Даже Кара моя и та чего-то плетет.