Бушмин попытался соорудить на лице улыбку, но вышла какая то несуразная гримаса.
- Будем считать, что ты меня расколол. Перед тобой, Александр, я запираться не буду, а вот насчет остальных твоих коллег... Тут я пас, пусть сами разбираются со всей этой чертовщиной, от меня им ничего не перепадет.
- Можешь прокрутить ленту дальше, - иронично заметил Прохоров. - Прибереги этот кусок для дознания.
- Ты можешь, конечно, не верить ни единому моему слову, это твое право, но я клянусь чем угодно, что в историю я влип совершенно случайно...
- А я уж грешным делом подумал, что ты, Андрюшенька, намаявшись в шкуре безработного, решил податься в разбойнички, - в словах Прохорова прозвучал неприкрытый сарказм. - Ты пойми, дурья башка, я же помочь тебе хочу! А как, спрашивается, я могу помочь, если ты ушел в полную несознанку? Между прочим, Андрей, настоящие кореша так не поступают! Я тебе, можно сказать, все на блюдечке выложил и теперь имею полное право требовать от тебя взаимности.
- Не хочу я, Саня, втягивать тебя в эту историю... Зачем тебе лишние хлопоты?
- Это уж мои проблемы, - строго сказал Прохоров. - Давай, Андрюха, колись! Врубай ленту на ускоренное воспроизведение, ребятки могут завалить сюда в любой момент. Да и Ваня уже заскучал один на кухне...
Испытывая некоторые колебания относительно правильности своего поступка, Бушмин в конце концов все же решился выложить все начистоту. Он был уверен на все сто, что Санька Прохоров не продаст его ни при каком раскладе. Зато он в силах помочь ему найти выход из сложнейшего положения. И еще успокаивало то обстоятельство, что никакого криминала, по правде говоря, в ту ночь он не совершал. Некоторая доза глупости и авантюризма в его действиях присутствовала - что было, то было, - но уголовку ему даже при большом желании пришить трудно.
Н да... Влип, очкарик. Кто мог ожидать, что события примут столь неожиданный оборот... Головная боль ему теперь обеспечена на долгие времена, причем совершенно неважно, какую линию поведения он изберет для себя в данной ситуации: будет ли отпираться до крайнего упора и отрицать все на свете или расколется сразу и выложит следствию все начистоту - в любом случае ему придется долго и нудно доказывать, что он не верблюд.
- Ты закончил?
- Все как на исповеди.
Отвернувшись, Бушмин уставился неподвижным взглядом в наливающееся густой вечерней синевой окно.
- Гм... Везет тебе, как утопленнику, - мрачно заметил Прохоров. - Не успел из одной беды выбраться, как жизнь тут же новую подлянку подбрасывает... Ладно, не вешай нос, приятель. Сам знаешь, безвыходных положений не бывает.