— Почему ты злишься, муж мой?! — она тоже ощутила негодование, — он уже столько времени ожидает встречи с тобой, терпя зануду Голлагэра, что вполне заслужил твоего внимания! Или ты собрался злиться на него всю жизнь? Все совершают ошибки, Райан. Никто не безгрешен!
О да! Как она была права, но её рассуждения лишь подлили масла в огонь.
— Я вижу, ты решила, что достаточно узнала этого человека, едва пообщавшись с ним? Ты наивное дитя, Даниэль, и находишься в опасном заблуждении.
— Я не так глупа, как ты себе это представляешь, муж! — она перекричала даже его.
— Я не считаю тебя глупой, но ты больше никогда не заговоришь о Хьюберте Даниэль! И никогда не приблизишься к этому человеку!
— От чего же?
— Потому что я запрещаю тебе это! И ты обязана повиноваться! Этот человек — негодяй!
— Я вижу, у вас много общего, муж мой! — она зло наступила ему на ногу, сердито сжимая руки в кулаки, и направляясь во двор.
Но он резко схватил её за руку, лишь пытаясь удержать от необдуманного поступка, боясь за неё всем сердцем, когда успел заметить, как вместе с холодным синим блеском её глаз, сверкнуло на выглянувшем солнце тонкое лезвие, оставившее на его протянутой руке алую полосу. Рана была поверхностной и задела лишь кожу, но барон словно окаменел, глядя исподлобья на жену.
Она сжалась, словно дикий зверёк перед атакой, не выпуская кинжал из дрогнувшей руки. Он видел боль сожаления, мелькнувшую на её побелевшем лице, но другой, холодящий ужас, пока неведомый ему, не давал ей прийти в себя. Райан осторожно и мягко сделал шаг вперёд, обращаясь к ней, медленно произнося каждое слово:
— Поговори со мной, Даниэль… — он подступал, уже зная, как обезоружить её, не причиняя вреда, но она словно читая его мысли, ловко вывернулась из-под его руки, отступая и не опуская оружия.
Райан сдержался, усмиряя свой гнев, и повторил попытку, на этот раз, кинжал был выбит из маленькой ладони. Она, несомненно, будет болеть, и он утешит её, и будет утешать, сколько потребуется, но сейчас его волновало другое. Сапогом он откинул оружие подальше, убеждаясь, что теперь оно недосягаемо для его жены.
— Откуда у тебя этот кинжал? — медленно произнёс Райан.
Он увидел, как Даниэль напряглась всем телом.
— Это не важно! — она сердитым волчонком поглядывала на лезвие, сверкавшее на каменном мосту.
Он проследил за её взглядом, отрицательно покачав головой.
— Важно, — твердо возразил он, — говори со мной, Даниэль.
Она долго стояла и молчала, успокаивая дыхание.
— Это долгая история. И я не уверена, что тебе нужно её слушать.