— Подожди, дорогое дитя. Скоро эти глупые мужчины наиграются, и ты, несомненно, обретёшь свой долгожданный покой…
Голлагэр повернулся к окну, глядя за крепостные стены, на изумрудные склоны.
— А ты, не обретёшь его никогда, сынок… — он, поднимаясь, покачал головой, заложив руки за спину, и прогулявшись через зал, вышел в коридор, направляясь в галерею.
Там он простоял ещё долго, просто размышляя, и наслаждаясь летним днём.
— Нужно будет нанести визит вежливости, моему соседу, — барон снова хитро усмехнулся в усы, и почесал бороду, — а то ты скоро лопнешь от нетерпения, Хью!
* * *
Все место, отведённое для проводившегося турнира в предместье Лондона, было ярко украшено едва ли не всеми цветами радуги. Вейн не смог устоять перед соблазном. Он уже выехал, вместе с Морганом, чтобы возвращаться, когда это, так и манившее своим весельем действо, словно потянуло его за воротник.
— Мы задержимся? — Морган и сам был рад отвлечься.
— Одним глазком… только одним глазком… — он тряхнул каштановой головой, расправляя одежду. Столько прекрасных дам! Столько соревновавшихся рыцарей! Столько всего…
Проезжая дальше, они уже видели установленные палатки, украшенные геральдическими цветами баронов. В другой раз здесь были бы и их с Райаном цвета. Вейн вздохнул, предаваясь воспоминаниям. Палатки располагались полукругом, у подножья холмов вокруг ровной площадки, которую с особой тщательностью выбрали для турнира. Мужчины спешились, оставляя своих лошадей в отведённом месте. Морган отпросился у барона, намереваясь пообщаться с товарищами, прибывшими на турнир. Даже отсюда Вейну был виден королевский шатёр, он находился отдельно, на противоположной стороне, и был значительно больше и наряднее остальных. Почувствовав справедливое волнение, воин потихоньку смешался с прибывавшими людьми, стараясь держаться подальше от глаз его высочества. Так оно здоровее будет, и останется шанс не быть приконченным другом, если после беседы с Вильгельмом, от него что-нибудь останется…
Вейну показалось, что сюда прибыла вся Англия. Прекрасные дамы, разодетые в свои лучшие наряды, словно нарочно прогуливались по краю площадки для состязаний, чтобы привлечь внимание мужчин. Вейн незамедлительно отвесил каждой из благородных девиц по достойному комплименту, стараясь не оплошать и не повториться, вызывая гнев прекрасных созданий. Затем опомнился, вспоминая, что его «прекрасное создание» осталось в Тендервиле, и ретировался из плена разноцветных платьев. Рядом слышался весёлый детский смех. Маленькие озорники носились у повозок. Лились романтические баллады распеваемые менестрелями.