Ей необходимо было, как можно быстрее добраться до условленного места! Она не выдержала и оглянулась, Райан продолжал смотреть ей в след, склонив голову на бок. Он подозревал неладное? Наверняка нет! Она убедила себя, что все так и было, и закрыла входные двери, едва не свалившись на полном ходу. Подол прищемило, и он чуть не оторвался, Даниэль раскрасневшись, снова отворила дверь, и, убедившись, что её одежде ничего не угрожало, помчалась в свою комнату. Когда она достигла её, то поспешила к окну. Свесившись вниз, она, широко улыбаясь, помахала Райану обеими руками, заставляя мужа покачать головой, и нахмурить брови.
Пусть убедиться, что она благополучно отсиживалась в своих покоях! Даниэль скрылась из вида, опускаясь на колени, и потянулась за своим любимым сундучком, откидывая длинный полог кровати.
— Я почти клянусь, муж мой, что это в последний раз! Негоже доброй жене обманывать своего мужа, но ты не дашь и слова сказать барону!
Хьюберт уже потерял терпение, намереваясь все бросить и уйти, когда услышал её шаги. Обернувшись, барон увидел хозяйку Тендервиля, вновь укрытую тёмной тонкой накидкой. Через плечо у девушки была перекинута небольшая сумка. Едва она подошла к нему, то, даже не начиная говорить, стала развязывать её и извлекла что-то, бережно завёрнутое в кусок грубой ткани.
— Прежде, чем начнёте сыпать гадостями, вы просто обязаны съесть это! — она нетерпеливо ткнула в него свёртком, и Хью оторопело принял его, даже через ткань, ощущая запах свежей еды.
Она решила накормить его? Эта женщина пугала его все больше и больше! Мужчина развернул свой завтрак, и настороженно становясь у камня, оглядел кусок хлеба со щедрым куском мяса сверху, словно боясь, что туда подсыпали яду, и только глядя на её едкую усмешку, фыркнул, и стал жевать.
Даниэль не стала его торопить, ведь это было бы непростительной грубостью, но ей так не терпелось узнать новости, что она не сводила с него глаз, ожидая, пока воин дожуёт принесённую еду.
Хьюберт едва не подавился, возмущённый её пристальным взглядом. Чего уставилась-то? Проклятье! Он отряхнул крошки с рубахи, и вернул ей взгляд, надменно сложа руки на груди. Всем своим сытым видом он хотел показать ей, наглой девчонке своё превосходство, но это было все равно, что доказывать что-либо одному из деревьев в лесу.
— Теперь, когда вы сыты, барон, говорите немедля! — она едва утерпела, чтобы не схватить его за рубаху, и не начать трясти. Это уже точно никуда не годилось! Даниэль спрятала руки за спину, от греха подальше.