Миротворец говорил по-английски с легким акцентом:
– Неужели, сэр, я невразумительно докладываю?
Карсон не мог сдержать гнева, его лицо налилось краской, однако голос звучал спокойно, и, если бы не неожиданная вспышка, создавалось впечатление, что он выслушал ошеломляющее известие с редкостным спокойствием. Прежде всего он попытался логически связать все, что докладывал Вене. Картина получилась вполне ясная, без провалов и неувязок, – пришли, обнаружили, провели следственные действия, ушли. Так стоит ли кипятиться? Всякой тайне найдется разгадка.
– Проблема не в том, что твой доклад невразумителен, – размеренно проговорил он. – Проблема в том, что тебя прислали из Франции, чтобы оказать мне поддержку. У тебя прекрасная репутация. Несмотря на молодость, в анкете специально отмечено, что ты прекрасно проявил себя в умении ориентироваться в сложных ситуациях.
Вене кивком подтвердил сказанное:
– Так точно.
– Я надеялся, – тем же ровным тоном продолжил Карсон, – что ты оправдаешь эту характеристику и сразу разберешься что к чему.
– Я служу Объединению, сэр. Как могу, сэр, – ответил Мохаммед Вене.
– Значит, из «идейных», – не удержавшись от замечания, чуть слышно буркнул Карсон. Он взглянул на Венса и уже во весь голос добавил: – Ты меня разочаровал. Убирайся и больше не попадайся мне на глаза! Вене повернулся через левое плечо и строевым шагом направился к выходу. Честь на прощание не отдал.
Дэррил Амньер без передышки вышагивал по своему кабинету в столице. В углу красовался флаг ООН, пол покрывал сероватый ковер с неясным рисунком. Ровно в семь утра на прием к Генеральному секретарю явился Шарль Эддор.
– Сэр?
– Слушаю, Шарль.
– Этим утром я получил послание от Малко Калхари и Карла Кастанавераса. Сожалею, что не подумал о том, чтобы записать разговор.
– Конечно, зачем думать, – кивнул Амньер. – Это лишнее в работе. Почему же они не связались непосредственно со мной?
– Понятия не имею, сэр. Звонили в мой офис.
– Знаю. Мне уже доложили. Чего хочет Калхари? Шарль Эддор нервно облизал губы:
– Они спрашивали насчет того журналиста.
– И что?
– Они спрашивают, зачем мы грохнули этого писаку? Зачем так?.. Калхари сказал, что Грег был прав и что он больше не допустит подобной ошибки. А Кастанаверас добавил... – Советник запнулся, не договорив фразу.
Амньер закрыл глаза.
– Шарль, тебе никогда не бывает стыдно за то, что ты здесь творишь?
– Нет... Нет, сэр. Не могу сказать, что испытываю что-то похожее на стыд. Скорее, наоборот.
– Я так и думал. Так что же все-таки сказал Кастанаверас?
– Это не так важно, – уклонился от ответа Эддор.