Девушка, потупившись, сделала реверанс. При этом взгляд ее упал в корзину, где на мокрой траве мирно покоились пузатые червяки.
* * *
Домой из замка отец и дочь возвращались молча. Крики Габсбурга не тревожили больше Чески-Крумлов – только ветер шумел над рекой да чирикали птахи.
Зикмунд то и дело поглядывал исподтишка на свою юную помощницу, но она шла, глядя строго перед собой и лишь здороваясь с соседями, стоявшими у лавок и домов и провожавшими ее взглядами.
– Дочка пана Пихлера ходит во дворец лечить сумасшедшего принца, – шепнула своей свекрови пани Ковач и, не отрывая глаз от Маркеты, вытерла мокрые руки о фартук.
– И он дозволяет такое! Видеть несчастного в час припадка безумия!.. – отозвалась та.
Пан Дворак, полировавший фарфоровые банки у себя в аптеке, тоже отвлекся от дел. Он видел, как Маркета наклонилась, чтобы поднять выползшую из деревянного ведра и упавшую на мостовую пиявку. Девушка заботливо и молча положила ее в ведро.
– И как только он допускает ее к умалишенному? – спросил себя Дворак, выходя на улицу, чтобы вытряхнуть пыльный коврик.
* * *
Встречая с улыбкой пристальные взгляды земляков, Маркета кивала и поправляла аккуратно повязанный на голове платок.
Жена зеленщика приветливо помахала девушке и попросила передать привет матери, а также напомнить, что она придет в баню в субботу.
– Перловица сегодня такая миленькая, – сказала пани Кранц супругу, складывавшему пирамиду из кочанов капусты. – Ты только посмотри, так и сияет!
Пан Кранц вздохнул и потер спину – ему с утра пришлось носить ящики с овощами и корнеплодами.
– Да, миленькая, хотя пану Пихлеру стоило бы кормить дочку получше. Пан пивовар неплохо платит ее матери за обслуживание, так что могли бы давать девочке побольше мяса и сыра.
– Все так, – согласилась пани Кранц, – но сегодня в ней есть что-то особенное.
В тот день необычное сияние Маркеты заметила не только зеленщица. Девушка остановилась у мясной лавки, купить колбасы к ужину, и хозяин, известный на весь город скупердяй, отказался принять у нее деньги.
Сын колбасника, Андреж, увидев дочку цирюльника, нырнул за весы, достал из кладовки солидный кусок бекона и провел жирным обрезом по своим непокорным рыжим патлам – чтобы лежали ровнее.
– Твой отец вывел из принца дурные гуморы, – сказал колбасник. – Сегодня я не слышу этих диких криков, и моя рука тверже держит нож.
Андреж завернул колбасу в чистую тряпицу и, передавая Маркете сверток, вдруг замер, заметив, как искрятся ее глаза и сияет кожа.
Девушка сама забрала сверток и застенчиво улыбнулась.