– Ваше величество, – пробормотал Хорчицкий в изумлении. Его поразило то, сколь непочтительно король отозвался о папе римском. Все в Европе знали, что Матьяш только о том и мечтает, чтобы сместить своего неуравновешенного брата, но неужели и в Ватикане уже замышляли заговор против Рудольфа?
Пока король вытирал руки поданной слугою белой салфеткой, Якоб обратил взор на панельный потолок, расписанный небесными светилами – звездами, планетами и знаками Зодиака.
Зачарованный алхимиками, божествами и небесными телами, мог ли король быть таким же безумным, как и его сын? В любом случае этот меланхолик был далек от христианства.
Глава 30. Обман и опасность
Возвращаясь с отцом домой, Маркета все еще чувствовала на лице жар поцелуев дона Юлия. Она шла молча, опустив голову, не поднимая глаз от обледенелой мостовой. К счастью, Зикмунд ничего не заподозрил.
– Не могу выразить, как горжусь тобой, дочка.
Он обнял ее за плечи. В других обстоятельствах девушка была бы благодарна ему за столь редкий жест любви. Она бы ощутила тепло его тела даже сквозь плотную шерсть пальто… Но сейчас Маркета лишь вздохнула и кивнула. Пошел снег, и она потуже затянула прикрывавшую голову и плечи шаль.
– Ты показала доктору Мингониусу, придворному врачу, что можешь в одиночку делать кровопускание. Неудивительно, что он хочет взять тебя с собою в Прагу. Ты – замечательная! – продолжал расхваливать ее цирюльник.
При слове «Прага» его дочь вздрогнула. Ну конечно, уже послезавтра они отправятся в Прагу, а этот ужасный дон Юлий с его опасными зелеными глазами останется здесь. И он уже не будет иметь над ней никакой власти!
– Мне будет недоставать тебя. – Зикмунд вытер глаза. – Знаешь, ты – моя любимица.
Маркета вдруг почувствовала себя так, словно вывалялась в грязи, окунулась в ту мутную воду, что плескалась в ведре с пиявками. Если б отец узнал, что сделала его любимица – что она почти сделала, – он заплакал бы от стыда. Все ее мечты о медицине, благородные устремления стать врачом или хотя бы овладеть знаниями и навыками этой профессии были только притворством. Она едва не позволила пациенту соблазнить себя. Потеряла голову с этим безумцем…
– Я тоже буду скучать по тебе, папа, – сказала девушка. – Но мне все-таки лучше уехать.
– Ты такая любознательная! – Пихлер остановился, посмотрел на дочь и только теперь заметил кровь у нее на руке.
– Да уж… – Маркета торопливо вытерла палец. – Пришлось уколоться, чтобы разбудить пиявку. И, наверное, я уколола слишком глубоко – кровотечение уже должно было остановиться.