Зикмунд опасливо оглянулся на оставшегося у ворот стражника.
– Рассвет еще не наступил, было темно. – Он понизил голос до шепота. – Стражник отправился доложить о моем приходе, и в ожидании его возвращения я заглянул в коридор и увидел…
– Ее! – неожиданно для самой себя произнесла Маркета, и сердце у нее в груди сжалось и подпрыгнуло. Она нетерпеливо посмотрела на отца. – Ты увидел ее, да? Белую Даму?
Он тоже видел ее! Белая Дама явилась им обоим!
Девушка радостно схватила отца за руки. Теперь он никогда не будет сомневаться в ней!
Пихлер опустил голову, посмотрел на пряжку своего сапога и сдержанно кивнул.
– Должно быть, да. Говорят, в замке нет других женщин, кроме тех, что работают в кухне, возле конюшен. Доктор Мингониус распорядился, чтобы рядом с принцем не было ни одной женщины. Но ты должна поклясться, что не скажешь об этом ни одной живой душе, и прежде всего – твоей матери.
– Это будет наш с тобой секрет, – пообещала Маркета и, собравшись с духом, спросила: – Отец, а почему я здесь?
Теперь уже цирюльник сжал ее руку.
– Я говорил тебе, дочь. Принц не даст согласия на кровопускание, если со мною не придешь ты. Без тебя он не подпустит к себе даже доктора Мингониуса. Луна сейчас растет, и его поведение, как говорит доктор, становится все более непредсказуемым.
Настала очередь Маркеты опустить голову и зацепиться взглядом за чулки.
– А не потому… не потому, что я немного разбираюсь в том, чем ты занимаешься?
Едва произнеся эти слова, она поняла, что вопрос прозвучал глупо.
Отец поджал губы и покачал головой.
– Мы уже обсуждали с тобой эту тему, и с тех пор ничего не изменилось. Ты – девушка, и путь в эту профессию для тебя закрыт.
– Конечно, – едва слышно пробормотала Маркета, чувствуя, как вспыхнули ее щеки.
– Слушай меня внимательно. Принц – человек больной духом и телом. Он не ценит науку, не уважает людей, как мужчин, так и женщин, не питает жалости к животным. Прости, но он…
– Цирюльник! Пихлер! – крикнул стражник.
– Идем, дочка. Сохраняй спокойствие и помогай мне, как всегда, – велел Зикмунд. – С доктором Мингониусом говори на немецком – пусть видит, что ты образованная девушка. Твое дело – держать чаши и менять их по мере необходимости. Не смотри на дона Юлия. Не разговаривай с ним. И никоим образом не поощряй его ни в чем.
Проходя по роскошным залам и коридорам, Маркета невольно затаила дыхание. Она не только не видела такой красоты, но и не представляла, что подобное может быть. Картины в позолоченных рамах, полированное дерево, инкрустированная мебель, роскошный, сочных цветов бархат… Паркетные полы и ковры – ковры, ступить на которые она решилась только после того, как сопровождающий стражник с улыбкой, но настойчиво предложил ей пройти.