Айс ответил незамедлительно:
– За такой трофей Гельдман бы точно отсчитал солидное жалование, – присел на корточки возле морфа, – воины – редкие твари. А все, что редкое – дорогое. Ну а что дорогое, то и добыть нелегко…
– Кто-кто?.. – переспросил я и удивленно посмотрел на Айса.
– Как ты его назвал?
– Воин. Морф-воин, если точнее.
– Да уж… – как-то удрученно протянул я, – таких точно еще не встречал…
– Я, в общем-то, тоже, – Айс поднялся, поправил капюшон, – до этого видел всего один раз и то через бинокль – бегал, как шальной, по осыпавшейся крыше, а потом упрыгал… Зараза.
Я промолчал – все смотрел на убитого морфа-воина, с интересом разглядывая то пепельную кожу, то отростки.
– Ну что, идем? – окликнул Айс. – Сид?
– Да-да, сейчас, – спешно протараторил я, а сам не удержался и все-таки пощупал пластины на плечах – железобетонные, ей-богу. – С ума сойти… Живая броня…
– Потому и бил сначала в шею, – поведал Айс и поторопил:
– Оставь его, наконец, в покое, пошли. Свое он уже получил, – огляделся, – пошли-пошли, Сид, пока безопасно…
Глянув на морфа-воина в последний раз, я выдернул дротик, вытер о подол накидки, кинул в колчан и встал, с еще большей недоверчивостью разглядывая окрестности. Те вновь издевательски молчали, будто бы до этой минуты здесь ничего не произошло.
– Пошли, – сказал я. – Надеюсь, больше никто не нападет.
Из-под респиратора Айса вырвался искаженный вздох, а потом ответ:
– Посмотрим, но арбалет все равно лучше далеко не убирай, – Айс шагнул вперед, вытянул голову, словно принюхиваясь, сошел с дороги и через кусты – к могилам.
Я – следом.
Ступать по мягкой кладбищенской земле с черно-желтыми тонюсенькими травинками, тянувшимися из-под надгробий, тяжело и как-то неприятно. Всякий раз, когда наступал, та то глухо стонала, то звонко чавкала, то хлюпала, словно каждый мой шаг причинял настолько невыносимые страдания, что у нее вновь открывались чудовищные раны и непрерывно сочилась кровь. Только вот это вовсе не она, а обыкновенная дождевая вода, сумевшая не только доверху затопить распотрошенные пустые могилы, но и уйти глубоко в почву. То тут, то там проседали ограды, рушились могильные плиты, то с плеском утопая в студеной воде, то смачно шлепаясь в грязь, ходили ходуном тяжелые мраморные памятники, грозя вот-вот завалиться. Но, несмотря на всю эту жуткую картину, радовало хотя бы одно – ни один морф так и не соизволил на нас напасть.
И так мы шлепали по грязи ровно до тех пор, пока Айс не остановился и не указал вдаль, где за рядами кривых почерневших деревьев возвышался небольшой плешивый холм.