* * *
Больше основательных остановок себе не позволяли – только на утоление жажды, небольшую передышку после изнуряющего бега и перекур. Про то, чтобы хотя бы немножко восполнить силы, распалить костер, более-менее обсохнуть и покушать – не шло и речи. А уж про сон и вовсе никто не упоминал. Места, куда так пламенно и упрямо вел Айс, становились глуше, тише, страшнее. Если еще недавно, в сумерках, на редких деревьях или столбах могла крикнуть или ухнуть какая-нибудь одинокая птица, то сейчас, в наступившей ночи, вообще опустилось безмолвие, будто все живое в одночасье поголовно вымерло. Стрекот вертолетов, до этого момента гремящий вдалеке, – и тот бесследно исчез, словно проглоченный темнотой. Однако кое-какие ночные обитатели все же водились поблизости и изредка пронзали осязаемую тишину то короткими воплями, то хрустом валежника, то хлопками крыльев, понуждая иной раз замирать и долго еще прислушиваться, дабы понять: ложная это тревога или реальная опасность.
Напарник, с кем за всю дорогу обмолвились едва ли несколькими фразами, выглядел предельно чутким, настороженным, постоянно крутил головой и скользил вытаращенными глазищами по бархатистому мраку, точно всюду подмечал прямую угрозу жизни. С тех пор, как покинули мост, он ни на секунду не расставался с луком, а содранные, в мозолях, пальцы нервно приглаживали оперение, готовясь всадить стрелу во всякого, кто осмелится подкрасться. А когда я останавливался на перекур, Айс в основном стремился занять какую-нибудь высоту для маневра. Сам оставался молчалив, сдержан.
– Ну что, докурил? Силы еще остались? – вдруг спросил он, продолжая смотреть куда-то во тьму. Голос как никогда серьезный, каменный. Сидел Айс на небольшом поваленном дереве, облепленном мхом, казавшемся в ночи черной полосой. Спросил это и, чуть помолчав, продолжил: – Скоро уже к Периметру выйдем.
– Да есть силы, есть… – чуть повременив, отозвался я, докуривая, – какие дальнейшие планы-то? Как действовать будем?
Айс ответил с небольшим запозданием – задумался:
– Осторожно, – и пояснил: – Пулеметчики хоть, как и говорил, за кладбищем особо не наблюдают, но о своих шкурах все равно подумать надо, поэтому все будем делать аккуратно и строго по моему указанию, – немного помолчал, – как добежим до забора – прорежем ход, а дальше – по одному через кладбище к лестнице, ведущей уже в глубь Горизонта. И далее начинается заключительная часть нашего тура – нужно незаметно проникнуть в научный комплекс.
– А пути отхода? Как нам оттуда выбираться прикажешь? Я дочерью рисковать больше не хочу, и ты это знаешь…