Дальше он ничего не помнил, кроме странного сна, в котором был птицей и парил в воздухе, стремительно проносясь над деревьями и домами. Черные тени летали рядом, поддерживая его, но Иван совсем не боялся, а, проснувшись, не мог вспомнить, кто это летал вместе с ним…
Врач, удалявший Ивану швы, заметил странное пятно и подозвал медсестру:
— Смотри!
— А что это у тебя? — симпатичная девушка склонилась над Ваней, указывая на черный птичий след.
— Родимое пятно, — заученно ответил Иван. Мама строго-настрого сказала, чтобы он говорил всем именно так, но сам Иван хорошо помнил, откуда оно появилось. И воспоминания эти вдруг нахлынули с новой силой, необъяснимо слившись в одно со странным сном. Теперь Ваня не просто думал, он знал, что летал и был на небе вместе с воронами, и был… Вороном. Открытие так потрясло, что Ваня за-плакал, не понимая, что с ним происходит. Врачи засуетились, прервали разговор и быстро отвели Ваню в палату. Спустя неделю его выписали, но сон Иван забыть не мог, и часто удивленно смотрел в небо, не понимая, почему не может летать. Ведь я летал! И невыразимое чувство свободы и власти над всем, что он видел во сне, будоражили сердце…
* * *
Иван закончил восьмилетку с кучей троек, тем не менее, учителя считали, что он может учиться лучше и даже поступить в институт. А мама имела свое мнение. Едва Иван окончил школу, она отправила его в училище, где замдиректора была ее хорошая знакомая.
Иван не возражал. Не потому, что был достаточно послушным подростком, не в пример разбитным товарищам. Просто он понятия не имел, куда приткнуться после школы. Училище, так училище.
Он плыл по течению, не задумываясь о будущем, и даже громкое слово «перестройка» не вызывало у Ивана никаких эмоций, кроме недоумения. Чего там перестраивают, где? Лучше бы перестроили их старый дом, в котором отслаивался потолок, и бесконечно текли трубы.
В то время Иван серьезно увлекся музыкой. Мать вняла отчаянным мольбам сына и купила простенький кассетник. Да большего и не надо! Иван вечерами на-пролет слушал «Алису», «Зоопарк», «ДДТ» и, конечно, «Кино». Песни Цоя не про-сто нравились Ване. Ему казалось, что в них вся жизнь, вся правда. Иван думал, что знает и понимает в этих песнях то, чего не слышат другие. Четкий, берущий за живое, ритм и неожиданные, удивительные по простоте и силе слова поражали Ивана и запоминались сами собой. Когда кто-то из одноклассников предложил пойти на концерт Виктора, Иван ни секунды не колебался и сбежал с последней пары, хотя до этого никогда не прогуливал. Влившись в зал с возбужденной тол-пой, он не поверил глазам, увидав Цоя в десяти метрах от себя и, стоя рядом с полупьяными парнями, молча впитывал потрясающую энергетику Виктора.