— Отец, — как-то предупреждающе, со значением произнес Рикер, и меня отпустило. Все внимание Джонатана перешло к сыну. — Не пора ли тебе выступить с речью?
Думала сейчас произойдет взрыв, до того обстановка была накалена, и по-видимому не только я ожидала подобного окончание. Остальные замерли в молчании.
Отец Рикера не торопился. Не спеша оглядел окружающих нас людей, еще раз пристально посмотрел на меня, на мужа — Рикер отчего-то просто-таки лучился довольством. Еще несколько, показавшимися мне бесконечными, секунд молчания. И происходит невероятное.
Джонатан насмешливо фыркает, и с ехидным прищуром смотря на своего отпрыска.
— Я еще не так стар, чтобы забывать, когда и что мне нужно делать. Завтра жду тебя и… — многозначительная пауза, во время которой я удостаиваюсь скептичного взгляда. — Твою жену, у себя.
Сказано было так, что сразу становилось понятно, это не просьба, а приказ. После, не ожидая согласия Рикера, Джонатан развернулся, и пошел к трибуне. Свита последовала за ним. Напоследок Кристиан Норвейг обжег меня ненавидящим и много чего обещающим взглядом.
Ну и что все это значит? Такое ощущение, будто я сейчас прошла через какое-то испытание, но в чем состояла его суть, не поняла. С чего вдруг отец Рикера сменил гнев на милость? Милость, конечно, довольно относительная, но все же.
Далее началась вступительная программа. По традиции, которой шел уже третий год, первым свою праздничную речь начал Джонатан Блэквуд. За его спиной выстроились все самые значимые люди корабля, и теперь моя персона была среди них.
Я почти не слушала. Меня занимали совсем другие мысли. Сейчас я подводила собственные итоги пребывания на корабле. Что ни говори, а больше всего я волновалась по поводу моей встречи с Алексом, и о том, как все получится. Готовилась я очень долго, и постараюсь сделать все от меня зависящее. Но, боюсь, что мой карточный домик, может разрушить любая случайность. Может, стоило готовиться дольше? Но куда еще. Не давала покоя одна мысль, которая практически отравляла и точила душу. Сознательно я понимаю, что это абсолютная глупость, но, тем не менее, такая ерунда не дает мне чувствовать себя уверенно. Они говорили, что все должно быть честно. Глупость, которая так меня бесит. Ну, какая честность может быть в нашем союзе? И я опять, не выдержав, решила больше не думать об этом. Надоело терпеть. Я тщательно и долго обдумывала альтернативные пути, но поняла, что не хочу по ним идти, потому что они все равно ни к чему не приведут. Я одна, я слабая, и да, я — эгоистка. Имею на это полное право.