— Впервые слышу. Наша валюта невий. Один невий — пятьдесят кирит, а кирит равняется десяти лимнам.
— Что ж, мы теперь, выходит, не у дел…
— Лиха беда начало, — с усмешкой откликнулся мой благодетель. — Я вас на произвол судьбы не брошу. И не надейся… Жюли Лакруа, — вдруг протяжно проговорил он. — Звучное у тебя имя.
Я скрестила руки на груди:
— Откуда узнали? Не имела чести представиться.
— Мне твой дружок сообщил. Он, вообще-то, много чего порассказал… — подмигнул Арчи.
— Ну, и что же вы у него выведали? — Я бросила в сторону Пуаро негодующий взгляд. Вот уж не думала, не гадала, что, обретя дар речи, он спустит язык с привязи. Такого уговора не было. Насыщенный кофейный аромат, который обыкновенно приводил меня в состояние блаженства, на сей раз должного действия не возымел. «Ух, предатель, ух, изменник! — клокотало во мне. — Ну, ничего, я у него быстро отобью охоту болтать почем зря!»
— О, только не волнуйся! Этот малыш умеет держать язык за зубами! — рассмеялся Арчи. — Узнал я лишь о твоей непростой судьбе да о гордом, независимом нраве. Узнал, что осиротела ты, будучи еще совсем крохой, и что на попечении у тетки тебе жилось несладко.
— Извини, подслушал ненароком твой разговор с подругой, — виновато вставил Пуаро.
— Узнал еще, что в родном городе ты чуть ли не самая главная знаменитость, — невозмутимо продолжал Арчи. — За что берешься — доводишь до конца, никогда не унываешь, а опасности встречаешь с поднятой головой.
Сколько похвал, сколько лести! Ай-яй-яй! Лед был растоплен, однако я всё ж пообещала себе, что Пуаро без наказания не оставлю.
— Спасибо за приют и всё такое… — со вздохом сказала я. — Но мы не намерены здесь задерживаться. Подлатаем воздушный шар — и оревуар!
— Как? Разве вас не интересуют местные достопримечательности и сувениры? Неужто не желаете ближе познакомиться… — Арчи замялся, — познакомиться с культурой Мериламии? Ваши соотечественники вам этого не простят!
— А ведь и верно, — виляя хвостиком, ввернул Пуаро. — К чему гнать лошадей? Чем в спешке покидать страну, не лучше ль пополнить нашу коллекцию открыток да набросать заметки путешественника? Представь, какую сенсацию произведет в Париже наш отчет!
— Его примут за небылицу, — хмуро отозвалась я. — И скоро ты поймешь, почему. У нас на дворе двадцать первый век. А здесь двадцать первым веком и не пахнет. Автомобилей — нет, электричества? — Я вопросительно уставилась на Арчи. Тот пожал плечами.
— Электричества — нет, — приходя во всё большее возбуждение, продолжала я. — Водопровод?
— Не установлен, — покачал головой хозяин.