Дагон решился снова прийти к Янсиль. Он не был у нее три ночи, должна же она за это время остыть и простить его. Он во всяком случае надеялся. Фрейс перехватил темного раньше, хотел предупредить.
— Дагон, тут такое дело…
— Говори.
— Я думаю, тебе не стоит появляться, у тебя будут неприятности.
— Какого черта?
— Горгор вернулся, а с ним Карис. Они сегодня о чем-то говорили со светлым. Что-то о проклятии.
— Со светлым?
— Да, он принес принцессе клятву.
— Когда?!
— Вчера, мы видели. Старшие были не против. Знаешь, она ведь их внучка, имеют право. Думаю, тебе не стоит пока туда соваться. Пока не забудутся те твои «подвиги»…
Не стоит соваться! Не стоит?! Даг готов был лопнуть от злости. Значит, Лей будет приносить ей клятвы, а ему не стоит соваться?! Стоять в сторонке и смотреть, как Лей окрутит его девушку?!
— Я сам знаю, что мне стоит делать, а чего не стоит!
Вот так всегда. А ведь Фрейс хотел как лучше, темному стоило к нему прислушаться, но Даг был не в себе. Темный вихрем влетел на террасу, однако там его уже ждали. Собрались почти все. Впереди стоял Горгор, скрестив руки на груди, Рядом с ним Карис.
— Далеко собрался?
— К принцессе Янсиль. Навестить.
Горгор смотрел на темного, и мальчишка нравился ему. Очень нравился, больше, чем правильный и чистый светлый. Была в нем неукротимая страсть и невероятная, дикая сила. Старый дух земли вздохнул, темный напомнил ему его самого в молодые годы.
— Тебе к ней незачем ходить.
— Это мое дело.
— Что ты делаешь по ночам в ее комнате, ответь?
Темный напрягся и сжал кулаки, от этого ночь еще темнее стала вокруг него, лицо выражало упрямую решимость. Он молчал, но умудрялся делать это так, что аж воздух звенел вокруг. Наблюдавший из кустов Фрейс был поражен, оказывается, молчать можно громко.
— Молчишь? Как ты посмел распускать руки, пугать девочку? Отвечай.
— Я не стану ничего вам отвечать. Это мое дело. Мое и ее. И никого больше.
— Нет, мальчишка, это, прежде всего, наше дело, — Карис не выдержал, — Мы запрещаем тебе.
— Плевал я на ваши запреты! Не пустите добром, пройду силой.
Дагон тяжело дышал, заливая мраком всю террасу, Горгор невольно залюбовался. Юный темный был грозен и прекрасен, как бывает прекрасен дикий шторм в океане или песчаная буря, и, к сожалению, так же неуправляем.
— Он, конечно, любит девочку, но он не станет с ней считаться, он просто возьмет свое, — думал Горгор, — Он опасен.
Старый дух земли вздохнул, у него оставалась еще одна последняя печать, из тех, что оставили добрые для защиты дворца, придется прибегнуть к крайней мере. Горгор вытянул вперед правую руку, обращаясь к темному: