— А чаек действительно успокаивает, тетя Даша. Ой, а плюшки какие… мммм, люблю я твои плюшки, — все-таки сладкие вкусности неизменно поднимают людям настроение, независимо от пола и возраста.
После второй чашки травного чая он смог, наконец, расслабиться и, откинувшись на спинку стула, закурил, прикрыв глаза.
— Миша ты ничего не…
Он покачал головой и пробормотал:
— Тетя Даша, не спрашивай.
— Миша, расскажи, в чем дело, как это случилось, самому легче станет.
— А что говорить. Я дурак. И так мне и надо, — он зло задавил сигарету.
— Миша, ты же давно бросил курить…
— Закуришь тут, когда такие дела.
Тетя Даша смотрела на него и выразительно молчала. Так умеют молчать только женщины, которые нас воспитали, они знают, что нам тяжело носить все в себе, что надо излить кому-то душу, и тогда станет легче.
И он не выдержал.
— Тетя Даша, ты только ничего не говори, ладно, ты просто слушай.
Она шевельнула рукой и утвердительно моргнула. А мужчина все собирался с духом, чтобы как-то начать, вертел в руках чашку, потом, словно в пропасть прыгнул, выдал:
— Я ее изнасиловал.
У женщины глаза на лоб полезли. Не может такого быть! Не мог ее мальчик, которого она с десяти лет практически воспитывала, такое сделать. Он же такой уважительный… Или мог… Что с ним случилось?
— Не верите?
Та покачала головой, повертела кистями рук и выжидательно на него посмотрела. Пусть объяснит.
— Она меня в ресторане снять хотела… подошла, самоуверенная такая… В общем разозлился я, и мозги как-то заклинило… Черт! Черт! Черт!
Миша смолк, потому что воспоминания снова захлестнули его, заставив пережить отголоски тех невероятных ощущений. Какое-то время сидел, глядя в одну точку, потом сфокусировал взгляд на тете Даше, и заговорил:
— А она девушкой оказалась, — развел руками и вцепился в волосы, — Но она сама напросилась!
Было видно, что он скорее себя старается убедить. Все-таки хватило мужества признаться:
— Нет. Если честно, то все не совсем так. Она… просто позволила себе глупо пошутить… — проговорил он, глядя в свою чашку, — Перенервничал я потом страшно. На следующий день, когда понял, что она шум поднимать не собирается, хотел уехать. Да. Сбежать хотел. Я знаю, тетя Даша, что ты сейчас подумала. Ты подумала, что папа перевернулся бы в гробу.
Михаил потер лоб, прикрыв глаза, ему тягостны были эти воспоминания:
— А потом… Только из паркинга выехал, а тут она… на мопеде летела. Понять толком ничего не успел, как сбил ее. И кто только изобрел эти проклятые мопеды! Столько аварий из-за них… Я так испугался, я думал… вдруг она умрет… Господи… — он затих, переживая заново свой страх и горячую молитву.