— Вы где находитесь?! — «специальным» низким голосом рявкнула я — хуже нет — кричать на высоком визге — получается жалко. — Почему в головных уборах? Кто старший?
— Простите, госпожа целительница, — форменные фуражки нырнули вниз, вытянутые физиономии стали вполне соответствовать моменту.
— Стыдитесь, господа, — холодно продолжила я. — Подобным поведением вы не только мешаете оказывать помощь пострадавшим, но и позорите свое учебное заведение и ваши фамилии.
Четверо потупились, пятый же возмущенно на меня уставился.
— Сядьте! И не отвлекайте персонал. Когда придет офицер, сопровождающий вас, попросите зайти его ко мне.
— Слушаемся.
И я открыла, наконец, дверь, за которой шел прием.
— Добрый день, Елена Николаевна! — обратилась я к дежурной целительнице. Я займу соседний кабинет? Помогу вам принять поступивших. Вы не против?
— Спасибо, Ирина Алексеевна, — устало улыбнулась мне приятельница. — Вы-то сами как?
— Неплохо, — улыбнулась я в ответ.
— Вторая целительница никак не доберется до приемника — я к ней еще одного тяжелого ребенка на операцию отправила, — с извиняющимися интонациями протянула она.
— Пятница, — хором сказали мы, понимающе улыбнулись — и я отправилась к пострадавшему мальчику.
Часа через три я была обнаружена там заведующей отделением травматологии. И тут уже мне пришлось стоять, понурившись, пока княгиня Снегова меня отчитывала. Почти как я мальчиков-кадетов.
— Ирина Алексеевна! Я понимаю ваше рвение и желание помочь пациентам и коллегам. Но! — Взгляд строгих серых глаз на меня. — Вы должны отдыхать! Вы не должны быть истощенной. Надо соблюдать меру. Вы же пришли работать не один день. Не один месяц или даже год. Нет. Несколько десятилетий. И каждый день вы должны приходить на работу, излучая силу и уверенность. А с такими нагрузками при отсутствии отдыха… Вас надолго попросту не хватит. Вы перегорите, и уже вас нам придется лечить. Все! Домой. И, кстати говоря, у вас завтра выходной! И послезавтра — тоже! И вы будете спать. Слышите меня? Спать! Спать и восстанавливаться!
И княгиня открыла дверь в кабинет, давая понять, что мамочку с маленьким мальчиком примет лично.
Я уже открыла рот, чтобы…
— Вы собираетесь со мной спорить? — с высочайшей степенью удивления посмотрела на меня заведующая.
— Нет, что вы, — поспешила ответить я.
— Вот и славно! Домой!
И я поспешила наверх, чтобы переодеться и уйти, наконец. Вышла на улицу, блаженно потянулась. Хорошо.
По широкому проспекту, на который выходило парадное крыльцо нашего госпиталя, прогрохотала конка. Их пустили по Поморску не так давно — и вид четверки лошадей, тянущей по рельсам ярко-синий вагончик, еще вызывал удивление.