— Затем, — продолжила Тереза, — на базе этих материалов выходили документальные фильмы. Например, в 1967 году. Посмотрите, как хроника перемежается кадрами восстановленного города. Горящий дом — и следом тот, что был отстроен на его месте. Волга, над которой расстилается черный дым — и спокойная, широкая река…
— Да… Если мы будем прыгать по временам и пространствам… Так показать было бы хорошо.
— А еще у нас главный герой — связист. Не рядовой, с катушкой уже не бегает, но все же. И река — как связь времени и пространства…
— Скажите-ка мне, — начал он, но тут раздался звонок в дверь.
— И кто это? — спросила себя Тереза. Она подошла к двери, посмотрела в домофон. Услышав ее встревоженное и удивленное восклицание, туда же устремился Владимир.
Тереза распахнула дверь на лестничную площадку. Загудел лифт, и появились двое молодых людей лет пятнадцати.
— Привет, мама, — пробасили они.
Тереза закатила глаза:
— Что-то случилось?
— Мы соскучились, — ответили молодые люди, явно смутившись.
— А мобильниками вы пользоваться не умеете?
— А давайте пройдем в квартиру, — вмешался в разговор Владимир, крайне не любивший выносить что-то личное на публику.
Сыновья Терезы вошли, настороженно озираясь. Следов непорядка в одежде у взрослых вроде не было. На столе — два ноутбука, раскиданные листы бумаги, несколько раскрытых книг. Наглости пройти в спальню и посмотреть на состояние кровати сыновьям не хватило. Достаточно было и того, что они оба поразвивали косоглазие, пытаясь незаметно заглянуть туда через открытую дверь. Мама выглядела рассерженной, но не смущенной. Актер был полон благожелательного любопытства.
— Чем обязаны? — перефразировала свой вопрос Тереза.
Владимир улыбнулся. Кажется, он лучше, чем писательница, понял, зачем дети неожиданно нагрянули. Но просвещать их мать он не собирался. К тому же интересно, как близнецы будут выкручиваться…
— Мы решили, — начал тот, что выше и худее, с золотистыми волосами до плеч. — Мы решили, что вы все равно пойдете гулять по городу. И мы составим вам компанию.
— Да, — второй молодой человек был с коротким ежиком волос, чуть поменьше ростом, но при этом потрясающе сложен. Он выглядел старше, чем его брат-близнец.
— К тому же ты говорила, что скучаешь и очень сожалеешь, что у тебя на нас недостаточно свободного времени, — продолжал высокий. Зеленые материнские глаза ехидно сверкали. Видимо, он в этом тандеме был основным оратором.
— Меня потрясает ваша бестактность, — ответила мама, — но в целом я рада вас видеть. Мне только удивительно неловко перед Владимиром Александровичем.