Как я была Пинкертоном. Театральный детектив (Раневская) - страница 76
Первые фразы моей эмоциональной речи Распутный слушал, широко раскрыв глаза, но потом, поняв, что именно мне нужно, стал смотреть насмешливо.
– Я никому ничего не должен и ничего не стану подтверждать.
– Но вас видел Свистулькин.
– Ах, Вася? Но он много что видел, например, как Любовь Петровну выбросили за борт…
– Григорий, муки совести замучают вас!
Распутный снова вытаращил на меня глаза:
– К чему столько патетики, Руфина Григорьевна?
– Гриша, за что вы так с ней?
– Что вы, я к Елизавете Александровне со всем почтением…
А я вдруг поняла.
– За то, что она стала Примой и переселилась в каюту первого класса?
Мгновение он молчал, потом хмыкнул:
– Плевать на классы – зазналась. Орала на меня вчера так, словно я нарочно прожектор в сторону отвел, чтобы ее в тени оставить! А у них просто держатель не работает, стоит отпустить – свет сам в сторону ползет.
– И из-за этого вы гадите девушке, с которой вчера спали?
Он только мотнул головой – непонятно, подтверждая или отрицая.
– Я понимаю, вчера Лиза смотрела вам в лицо влюбленными глазами, а сегодня вдруг Прима. Это обидно, тем более вы ее не любите.
– Из-за одной такой я потерял сцену. Что прикажете терять из-за второй?
Теперь было ясно, почему вдруг так изменилась Лиза – услышала обвинения от Распутного. Но это же не выход…
– Если Строгачев вменит Лизе в вину отсутствие в каюте в ту ночь, я заставлю вас признаться, что она была здесь!
– Как?
Я поняла, что он прав, взывание совести поможет мало, а других способов я не знала.
Впрочем, почему не знала? По совести можно поступать только с теми, кто ее сам имеет.
– Дайте воды! Вы предлагали.
Распутный допустил одну маленькую ошибку – наливая воду из графина в стакан, он повернулся ко мне спиной. В это мгновение надушенный платочек покинул мой рукав, скользнув на пол между шкафом и кроватью.
Выпив полстакана воды, я вдруг ахнула:
– Говорите, Лиза не была у вас здесь? А это чей платочек?
Снова Распутный несколько мгновений смотрел на меня изумленно, а потом расхохотался:
– Ваш, Руфина Григорьевна! Лиза не была здесь, а вот на «Володарском» была, вы правы.
Теперь я пару мгновений смотрела на него во все глаза, чтобы расхохотаться тоже. Я же забыла, что мы уже не на «Володарском», а на «Писареве». Шантажистка, тоже мне, – бросить платочек в каюте на другом пароходе!
Плюхнулась на стул и, убирая платочек в рукав, попросила:
– Гриша, не топите вы ее, она и без того тонет.
– Не буду, – вздохнул Распутный. – Только пусть отстанет от меня. А то сначала приходит в каюту, а потом меня же в этом обвиняет.
Я горячо заверила его: