Сталкеры-новички, впервые встретив на спуске или подъёме такое создание, конечно, пугались. Кто-то хватал этих милашек и швырял вниз. Но «прилипальцы» тут же расправляли свои лапки-крылышки, планировали назад к скале и очень быстро вскарабкивались по ней обратно к перепуганному бродяге, чтобы довести его до инфаркта своим урчанием и обтиранием.
Были, конечно, и несознательные, грубые чурбаны, которые пытались убить «няшек», но в этом случае незадачливые сталкеры получали очень жёсткий урок, который запоминали на всю оставшуюся жизнь. Защитный механизм зверьков срабатывал безотказно. Если «прилипальца» сильно сжать рукой, придавить ногой или же прострелить, то из него во все стороны брызгают мощные струи ферментов, которые воняют похлеще секреций скунса и не смываются в течение месяца-двух…
Проводив взглядом двух подпитавшихся его добровольными ласками зверьков, человек собрался и продолжил подъём. Больше на его пути не встретилось ни мутантов, ни спускающихся навстречу бродяг. И всё же раз десять после очередного неудачного рывка сталкер зависал на волоске, а точнее, на двух пальцах от смерти, но… зонная удача вновь и вновь улыбалась ему, и до верхней кромки человек добрался, лишь слегка подмочив от испуга штаны. Даже «эффект перехода» – возникающий при пересечении границы кругов набор болезненных ощущений, нахлынувших где-то на второй половине подъёма, – удалось перенести почти без стонов, скорчившись на подвернувшемся уступе.
Но сразу за этой самой кромкой, когда, сделав последний сильный рывок, сталкер выбросил себя через край и очутился на горизонтальной поверхности третьего круга, вместо радостного чувства облегчения его поджидал совершенно неожиданный, крайне неприятный и, что страшней всего, совершенно не засечённый зонной чуйкой сюрприз…
Чьи-то крепкие безжалостные руки схватили его за шиворот и, не дав опомниться, скрутили в бараний рог, тонкими прочными путами захлестнув руки и ноги обессиленного восходителя…
– Попался, который кусался! – удовлетворённо констатировал тот, кто поджидал наверху. Опрокинутый наземь и скрученный восходитель извивался, пытаясь освободиться от пут, которые перетянули его конечности. Но попытки найти слабину потерпели крах. Слабины не оказалось.
Мужчина, схвативший и связавший его, поднялся с земли, отступил, встал в паре шагов и разглядывал пойманного с гадливым выражением на лице. Так смотрят на уродливое насекомое, перевёрнутое кверху лапками, корчащееся и дёргающееся.
Он дождался момента, когда валяющийся поймёт бесперспективность попыток освободиться, выдохнется, остановится и наконец-то замрёт. Лишь тогда, веско и громко, чтобы гарантированно перекрыть шум ветра и прочие звуки Зоны, провозгласил: