— По какому праву этот человек в клетке? — и голос такой холодный и властный, что сосульки в шеренгу встали и на первый второй уже рассчитываются.
— Он не человек, он раб.
— И с чего вы это взяли?
— Клеймо.
— Да что вы? А то, что это чужой раб, вас не волнует? — уже даже спешилась со своего жеребца. Ох, и нахальная рожа у этого торговца.
— С чего ты взяла, детка, что он чужой, — и раздевает меня своим засаленным взглядом. Ух, упырище!
— Во-первых, я не детка, а госпожа и на ВЫ, а во-вторых, это МОЙ раб, — пришлось выделить слова «вы» и «мой», а то этот жирный хряк явно туго соображает. В данном случае увеличение объема жира приводит к уменьшению умственных способностей.
— И что же, позвольте спросить… — я бессовестно его перебила.
— Позволяю.
— …ваш раб делал в моем доме?
Темень и ее твари! Какого чешуйчатого демона он поплелся в дом к вот этому, не знаю даже чему? Ладно, мыслим логически, как учил научник. Куда я его послала? Правильно, в баню. А зачем и так понятно. Ну что, рискнем, чай не с драконами на золото играю. Да, с драконами пострашнее будет, однозначно!
— Так я его в баню послала, — и внимательно так смотрим на реакцию. Ага, удивлен, не ожидал, вон как сбледнул, знает, что за хищение рабов грозит. Аж харя осунулась. А мой «раб» разве что хвостиком от счастья не машет. Ишь как привязался, поди его еще не защищали ни разу.
— А зачем госпожа послала в баню посыльного?
— За кровкой свежей для вампирчика… — О да, только ради этого белого, пошедшего от страха красными пятнами лица-хари, стоило все это затеять. Ну и щенячьего взгляда «Малыша».
— …а зачем же еще, конечно попариться захотелось.
— Простите, но ваш раб вчера разнес мою баню в щепки.
— Ха-ха-ха, очень смешно, освободите моего подопечного.
— Я не шучу, госпожа.
— Правда, и как же сей хилый субъект умудрился расколотить вашу прекрасную крепкую баньку? — сказать по правде, я догадывалась как, и от этого знания меня аж подкидывало и корчило от неудержимого, истерического смеха. Но нельзя, темень закрой меня, нельзя. Эх, дитятко, сколько ж заговоренной кровки в тебя упырчики влили, что силушка такая у тебя, а вот ума, похоже, как у тех же поминаемых упыриков, хватает только на «жрать, спать и ловить».
— Тазиками.
— Тазиками? — ВСЕ! Я на грани. Еще раз скажет слово «тазики» и я надолго впаду в беспамятство сильнейшей истерики.
— Он их пинал.
— Кого? — знаю, что издеваюсь, но ничего с собой поделать не могу. И ещё так, одну бровку вверх, чтоб видел всю силу глупости своей.
— Тазики
Вдох-выдох, вдох-выдох. Уф, я выдержала, и последний штрих в сей забавнейшей картине.