Но осталось еще неразгаданным часто мелькавшее и на листах этой пачки дел, и на страницах других, собранных под датами «1905», «1906» и позже — ласковое и странное прозвище:
«Волшебник».
Глухое недоумение, тупое молчание встречали спрашивавшие:
— Кто же этот трудолюбивый, ловкий и ценный для охранки, для жандармов сотрудник под кличкой «Волшебник».
И папка с четкой надписью на обложке «1911», уложенная аккуратно обратно на место — на среднюю полку в крайнем шкафу, бесшумно и неподвижно хранила неразгаданное имя...
Серый кот снова на своем месте — в углу, за шкафом. Он неслышно поводит кончиком хвоста. Он изредка закрывает свои видящие в полумгле глаза и сторожко дремлет.
Но он не спит. Он всегда, каждое мгновенье готов налиться силой, упруго приготовиться к верному и быстрому скачку.
Он в синей ясности ночи бодр и деятелен...
Человек идет по коридорам трехэтажного дома. Он останавливается перед нужной ему дверью; входит.
Человек проходит к столу, за которым сидит тот, к кому он пришел. Он здоровается, садится в посетительское кресло, раскладывает на коленях портфель, роется в нем.
Вынимая из портфеля пачку бумаг, человек невесело усмехается и говорит:
— Вот тут, по моей оплошности, осталось у нас незаконченное дельце одно... О двух вагонах дичи... Собственно говоря, все с обеих сторон — и с нашей и со стороны вашего оперативного отдела — закончено, только некоторые формальности... Так вот...
Сидящий за столом — весь внимание и деловитость — берет у пришедшего бумаги, просматривает их, кивает головой.
Пришедший закрывает портфель, встает...
— Вы оставьте, — говорит сидящий за столом, — оставьте у меня бумажки. Будет все сделано...
— Ладно! — говорит человек, слегка наклоняет голову и прощается.
Уходя из кабинета, он оглядывает его, у двери приостанавливается и беспричинно вздыхает.
Затем человек выходит в коридор и по коридору идет бодро, крепко отстукивая каблуками. И уже больше не оглядывается и больше не вздыхает...