Филипина, глядя в инструкцию, поднимается по лесенке, которой пользуются, видимо, довольно редко. В конце длинного коридора находит в потолке люк. Поднимает его и оказывается на чердаке. Здесь одеяла, подушка, минеральная вода и металлические скаутские кружки — все это из стоящего рядом рюкзака Филипа. Чердак огромный, с толстыми деревянными балками. На потолке полустершиеся рисунки. По углам — много лет стоящая без употребления мебель.
— Испарилась, — говорит поручик двум полицейским, стоя на улице перед зданием полиции.
Одного он посылает на вокзал, другого — на третью станцию по южному направлению.
Следователь складывает свои бумаги.
— Похоже, на сегодня конец. А может, и вообще, — обращается он к Филипу.
Юноша вставляет в принтер бумагу.
— Я все распечатаю. К завтрашнему дню, — обещает он выходящему из комнаты следователю и включает принтер — в нем одна за другой исчезают белые страницы.
Филип приподнимает люк в полу чердака и беспокойно оглядывается. На первый взгляд чердак пуст. Филип входит и лишь мгновение спустя замечает, что в уголке, возле небольшого окна лежит Филипина. Он тихо подходит, последние шаги делает на цыпочках. Филипина спит, укрывшись одеялом и положив голову на подушку. Филип садится на корточки и разглядывает ее вблизи. Смотрит, как она дышит, ему кажется таким трогательным и то, как она держит руку, и короткие волосы на затылке. Филип не хочет ее будить, он прислоняется к старому креслу и внимательно наблюдает за ней.
На потертом полу — отсветы заходящего солнца. Филипина стоит у окна, пытаясь головой заслонить солнечные лучи, которые медленно приближаются к лицу Филипа — он спит, прислонившись к креслу и раскинув руки. Изображая из себя ширму, Филипина наклоняется к юноше. Теперь уже она внимательно рассматривает его. Протягивает палец к раскрытой ладони Филипа. Тот открывает глаза.
— Сколько тебе лет? — спрашивает Филипина.
— Двадцать один, — отвечает Филип.
— Ты сжал мой палец, как младенец, — говорит Филипина.
— Да, — соглашается юноша.
— Почему ты изменил план? На пленке говорилось, чтобы я вышла через главный вход, а в записке, в уборной…
— Я испугался, что план уж слишком прост. Через главный вход вышел мой брат в таком же, как у тебя, свитере. Они приняли его за тебя, а ты уже поднималась в лифте. Отец всегда говорил, что в соответствующий момент нужно сделать то, чего никто от тебя не ожидает…
— Откуда ты знаешь этот чердак, все эти лифты, выходы?.. — спрашивает Филипина.
Филип улыбается.
— В детстве я болтался здесь целыми днями. Отец несколько лет был шефом районной полиции.