– И не только у воинов, – добавил он, встретившись с канадцем взглядом.
– Вы правы. Но я благодарен Небу, что есть еще честные люди! Вы спасли мне жизнь, мсье Макдональд. Позвольте же мне вернуться во Францию со спокойным сердцем и чувством удовлетворения от исполненного долга.
– Уверяю вас, вы ничего мне не должны! Я поступил, как считал нужным, не более того.
– Но вы могли бы получить поощрение от начальства…
– Я стараюсь… считаю нужным придерживаться своих моральных принципов и не собираюсь их нарушать, чтобы произвести впечатление на кого бы то ни было.
– В том-то все и дело! Вот этим вы и заслужили мою признательность и восхищение! А еще я видел, как вы рисковали жизнью, чтобы спасти невинного ребенка!
– Ти-Поля? – переспросил Александер, вспоминая давние события.
– Мальчика звали Ти-Поль? Вы его знали?
– Нет. Я хотел сказать… Мы познакомились позже, уже во время оккупации.
– А еще там была его очаровательная сестра. Как же ее звали? А! Изабель! Разве можно забыть имя, которое так ей шло! Прекрасная Изабель! Вы и ее встречали?
Александеру стало не по себе. Он опустил голову и ценой огромного усилия ответил:
– Да.
– Я попросил ее вынуть ваш нож из раны на теле сержанта, и она это сделала. Храбрая девушка, и сердце у нее доброе.
– Я не знал… Она потом вернула мне нож, но не сказала, как он к ней попал.
Александер погрузился в воспоминания, и только через некоторое время посмотрел красными от дыма и выпитого глазами на канадца:
– Изабель умерла.
– Но… Когда?
Во рту у Александера стало горько. Он поднял стакан, но, увидев, что он пустой, поставил его на стол и уставился на него невидящим взглядом. Его волнение было для Мишеля очевидным, однако он не мог знать его причину. Поэтому он поспешно вылил в стакан друга остатки виски и заказал вторую бутылку.
– Вы ее хорошо знали?
– Она была… Она была моей женой!
Мишель кивнул. Потягивая виски и сочувственно качая головой, он стал слушать печальный рассказ о жизни Александера. Когда тот умолк, он еще долго молчал, положив голову на руки и упираясь о столешницу локтями, чтобы они не качались. Он смотрел на своего собеседника и видел человека, на долю которого выпало немало страданий. Глубокие раны оставили след не только на его теле, но и в душе. Чем он, французский офицер, может ему помочь? Разве что утешением, добрым словом…
– Господь оставил вам двоих детей, – проговорил он ободряюще.
Александер отвлекся от мрачных размышлений, посмотрел собеседнику в глаза и печально произнес:
– Но я не знаю, куда этот Господь их запрятал!
– Может, я могу помочь вам разыскать их? У меня обширные связи… – И он громко икнул.