Однако снилось мне, что мы вместе с учителем, приняв на грудь плепорцию водовки, пытаемся в музейном подвале собрать пластинчатый доспех боевой собаки, гадая, какая деталь куда и как подходит и чем крепится. Вроде как в экспозицию готовим. И ругаемся мы друг с другом на чем свет стоит, но культурно и интеллигентно, то есть материмся, конечно, как водопроводчики, но без перехода на личности.
А под самое утро приснился мне Мамай, который, ухмыляясь, сказал, что он доволен, потому что умер, как и положено казаку, с саблей в руке, и теперь обитает в Ирии и всем доволен. Чего и мне желает.
Горы с каждым днем становились все выше и застили на юге все большее пространство неба, несмотря на то что дорога также поднималась по предгорьям. И утром третьего дня мы увидели на взгорке небольшой замок Лопесов – Лойолу. Даже не замок в нашем представлении, а так – башню типа ингушской, только потолще и побольше. И просторный двор каменной стеной огорожен. С плоской башенкой над воротами.
Но до него еще надо добираться часа полтора-два. Так что торопиться уже не стали. Ехали шагом, жалея животных.
Встречного пожилого крестьянина, навьючившего на ослика две больших вязанки хвороста, мы спросили:
– Это ли дом Лопесов? – указав на замок.
– Он самый, ваши милости, – ощерился тот щербатым ртом, – Лойоколла.
– Не понял? – опешил я. – А где тогда Лойола?
– Это одно и то же название, – просветил меня кантабрийский инфант, – Лойола по-кастильски это же самое, что Лойоколла на эускара.
Дон Саншо весь этот поход находился рядом со мной как пришитый и постоянно, как только выдавалась удобная минутка, порывался развернуть меня на дорогу в По, но я отрезал, что без свидания со своим эскудеро Иниго ничего вообще делать не буду, потому как для меня это дело чести. И инфант от меня временно отстал со своими матримониальными потугами. Зато у него прорезался другой интерес.
– Я что все хотел спросить… – терся инфант своим жеребцом бок о бок с моей кобылкой. – Это правда, Феб, что ты вытряхнул бискайскую хунту на четверть миллиона суэльдо?
– Правда, – ответил я, – только, к моему сожалению, не суэльдо, а мараведи.
– Тоже неплохо, – хмыкнул Саншо. – Это столько же, сколько с них получил Фердинанд в прошлый раз?
– Больше, – усмехнулся я довольно.
– Больше? – удивился инфант. – Насколько больше?
– На целый мараведи больше, – заржал я.
– Даже так… – почесал Саншо затылок. – Как бы Фердинанд не обиделся.
– Если обидится – значит, дурак, – заключил я. – Значит, он не политик, не король, а тупой рубака. Я ему нужен. Он с Францией воюет уже сколько лет? То-то… Я ему сейчас естественный союзник, как и он мне. Вот увидишь, он мне еще сам денег даст, лишь бы я с Пауком воевал. Правда, только после моей коронации. До нее – вряд ли. Я бы на его месте так и поступил. А ты это к чему спросил про деньги?