– Данке шен, – сказал я и хотел сразу раскупорить полученное, но увидел, что внизу появилась новая группа военных: трое мужчин и две женщины. Они были тоже в коротких штанах и юбках, но лучшего качества, чем те, первые. И все, кроме одного, в кепках. У всех троих мужчин и у одной женщины звезды на погонах были явно генеральского достоинства, другая женщина, помоложе, была всего лишь капитаном. Один из генералов был, видимо, духовного звания. На нем была темная, но очень короткая, до колен, ряса с лампасами в нижней части, на голове монашеский клобук, тоже с большим козырьком, и на груди крупная и, может быть, даже серебряная звезда. На концах каждого луча звезды были кресты. Такая же звезда с крестами была и на клобуке. У женщины-генерала были лампасы на юбке, но в целом форма ее особого удивления не вызывала.
У генералов на груди было много орденов, а у женщины-капитана всего две какие-то медали. Видимо, все были очень коротко пострижены, потому что даже у женщин волосы из-под кепок не выбивались.
Приблизившись к нижнему краю веревочной лестницы, они остановились и смотрели на меня снизу вверх, слегка жмурясь от слепящего солнца и приветливо улыбаясь. Я им тоже неуверенно улыбнулся и продолжал стоять, не зная, что делать. Так мы и играли в гляделки, пока из группы военных не вышел вперед, видимо, главный из генералов. Он был самый высокий из них, самый упитанный, и на погонах у него было не по одной звезде, как у других, а по две.
Ну что ж вы, Виталий Никитич? сказал он низким рокочущим голосом. – Спускайтесь, мы вас ждем.
Из этого обращения явствовало, что они не только осведомлены о моей профессии, но и имя мое для них не секрет.
Я колебался, не представляя, как приступить к спуску. Затем, решившись, лег на живот и весьма унизительным способом – ногами вперед – медленно пополз к открытому люку. Представляю, как смешно это выглядело снизу. Впрочем, и сверху тоже (одна из стоявших надо мной стюардесс не выдержала и хихикнула).
Когда ноги мои уже повисли над бездной, я вдруг панически испугался, почувствовал, что сползаю, но не могу найти беспомощно свисающими ногами никакой точки опоры. Я вцепился ногтями в резиновый коврик, но он был слишком скользкий. Возможно, я бы ухнул вниз и на том закончилась бы моя авантюра, но стюардессы завизжали не своим голосом, на их крик выскочил из своей кабины лично херр Отто Шмидт и в последнюю минуту ухватил меня за руки.
Пока он меня держал, я наконец нащупал ногою перекладину.
– Форзихт, форзихт «Vorsicht (нем.) – осторожно.», волновался херр Шмидт.