Но милиционер давно уже не писал. Он смотрел на меня взглядом побитой собаки и от напряжения неистово грыз колпачок дешевой шариковой ручки.
— Кстати, у вас в райцентре есть отделение Службы Безопасности? — поинтересовался. — Избиение журналиста относится к особо тяжким преступлениям. Вдруг здесь — политика или, не дай Бог, проделки вражеской агентуры?
Я откровенно издевался, только капитан этого уже не воспринимал. Он выглядел потухшим и очень задумчивым.
Его можно было понять. Как и большинство коррумпированных собратьев по оружию, он, вне всякого сомнения, находился на довольствии у богатых людей, и сейчас оказался в затруднительном положении. Даже своими куриными мозгами он сумел понять, что птичка оказалась — не по зубам…
— Ну, что, капитан?
Он буркнул под нос нечто неразборчивое и стал застегивать планшет.
— Может, сразу и объяснения свидетелей приложим? — не отставал я. — Илья, продиктуй Геннадию Сергеевичу показания…
Казалось, из тупиковой ситуации нет выхода. Но Илья, неожиданно для самого себя и для всех нас, сделал единственно правильный ход.
— Андрюша, а, может, замнем? — слезно попросил он. — Федька, в сущности, не такой уж плохой парень. А чего сдуру, да еще и по пьяне не наделаешь…
Капитан с надеждой посмотрел на меня. Я минутку, для солидности, помялся, затем махнул рукой, мол, так и быть, я сегодня добрый…
— Капитан, покажи-ка, что эта свинья на нас накапала…
Милиционер с готовностью снова расстегнул планшет, протянул мне исписанный неровным почерком лист.
Донос был составлен по классической форме и изображал Илью, чуть ли не рецидивистом.
— Успел зарегистрировать? — спросил у капитана.
Тот отрицательно и как-то заискивающе, покачал головой.
— Правильно сделал, в следующий раз умней будешь…
Я разорвал заявление на мелкие кусочки и выбросил в консервную банку, заменяющую Илье пепельницу.
— Ну что… — милиционер поспешно поднялся, но я жестом усадил его обратно.
— По пять капель за знакомство?
— Мне нельзя, я на службе…
— Да брось ломаться, словно старая дева…
Я расставил рюмки и самолично наполнил их вонючим самогоном.
Пил капитан лихо, даже не скривился. Зачерпнул ложкой салат и начал тщательно его пережевывать.
Вторую он принял безропотно, после третьей мы общались, как старые знакомые. А стоило мне рассказать несколько анекдотов из жизни областного милицейского начальства, он прям-таки расцвел от удовольствия.
Когда в бутылке ничего не осталось, мы ощущали себя если не друзьями, то уж хорошими приятелями — точно.