— Философ… — улыбнулась Татьяна, без труда уловив в моих словах некую двусмысленность. — Если бы я тебя немножко не изучила за эти дни, возможно, и приняла твои слова всерьез. Но… — она решительно убрала мою руку, которая уже несколько минут нежно массировала маленькое упругое полушарие ее груди и, осмелев, или обнаглев, как кому угодно понимать, решилась было нырнуть под футболку девушки. — Ты не относишься к тем людям, слова которых следует воспринимать за чистую монету…
— Неужели я настолько потерян для общества?
— Для общества, может, и не совсем. Хотя, смотря что подразумевать под этим словом…
— Общество состоит из индивидуумов. И то, что мы подразумеваем под понятием "объективное", на самом деле состоит из субъективных понятий множества индивидуумов, обобщенных в одно целое, и далеко не всегда отображающее реальную действительность…
Обиженный постигшей неудачей, я загнул такой "умняк", что вряд ли сам смог бы постичь смысл изреченной тирады. А Татьяна, похоже, и не пыталась вникать. Она смотрела на меня с такой озорной улыбкой, что мне и самому стало смешно…
— Знаешь, — сказала она. — Ты, как мне кажется, относишься к тем людям, даже несусветная наглость которых может казаться привлекательной…
— Можно воспринимать, как комплимент?
— Считай, как хочешь, воплощение порока…
Она легко поднялась с камня, вдруг наклонилась и нежно чмокнула меня в щеку.
Я был ошарашен ее неожиданным поступком.
— Значит, ты даришь мне надежду? — спросил, запинаясь.
— Надежда умирает последней… — весело изрекла девушка. — Заметь, не я это придумала… — и, подобрав вещи, стала спускаться вниз.
Совершенно озадаченный, я поплелся за ней.
В голове моей царил хаос. Я пытался ухватиться за обрывки мыслей, которые метеорами носились в мозгу, но ничего не получалось. В результате, осознав безнадежность затеянного, решил плюнуть на все и, в который раз, осознанно пустил свою жизнь на полный самотек. Захватившая пучина в любом случае куда-нибудь да вынесет, независимо от того, буду я барахтаться или нет…
В нашем маленьком лагере уже наблюдалось некоторое движение. Протрезвевший хмурый Илья барахтался в реке, очнувшиеся от спячки девчонки молча наблюдали за его унылыми движениями. Сон нарушил тоненькую нить возникшего накануне взаимопонимания, и сейчас они не знали, как общаться друг с другом. Поэтому наше появление восприняли с радостным оживлением.
Рыжая поднялась с травяного ложа, смачно потянулась, ее лицо расплылось в блаженной улыбке.
— У-ух. Как здорово! — молвила она, не обращаясь ни к кому, и затем, уже конкретно к нам: — Где вы пропадали?