Евпраксия тоже похвалила работу Феофана. Художник и дальше рад был бы стоять рядом с женщинами, обсуждать рисунки и украдкой ловить взгляд Надежды. Но времени у него не оставалось. Григорий сверху уже принялся кричать, что грунт высыхает и, если Феофан будет расписывать свою часть фрески второпях, то может испортить картину, а тогда потребуется замена грунта.
Посетительницы попрощались и собрались уходить. Возле алтаря Анна еще раз невольно задержала взгляд на фигуре Дмитрия Солунского. Евпраксия вдруг тоже остановилась и, обращаясь к Надежде, спросила:
— Не кажется ли тебе, что этот святой воин напоминает Дмитрия Клинца?
Анна вздрогнула, а Надежда окинула изображение внимательным взором живописца и спокойно ответила:
— Сходство есть. Фигура, глаза… Но и различий немало. Вот смотри: у святого воина лицо пошире, губы потоньше, а волосы намного светлей, чем у Клинца. И еще руки у купца Дмитрия крупнее.
Анна молчала, стараясь скрыть, что ее интересует этот разговор, но потом вдруг не выдержала и обратилась к Надежде:
— А ты, наверное, хорошо знаешь купца, рассмотрела как следует.
Евпраксия поспешила увести девушек из собора и уже на улице, когда вокруг не было посторонних ушей, сказала:
— Вот что, сударыни мои. Хочу, чтобы не было меж вами недомолвок. Тем паче когда речь идет о деле довольно опасном, в котором вы обе замешаны.
Девушки с удивлением взглянули на свою наставницу, а она продолжала:
— Вы обе, каждая по-своему, помогли Дмитрию Клинцу бежать от княжеского гнева. И о вашем участии никто не должен знать. Сейчас же поклянитесь, что не выдадите тайну его побега, но друг дружке будете доверять.
— Боярышня… Сударыня Анна… — Глаза Надежды от удивления расширились. — Неужели ты помогла купцу бежать? А я думала, что ты его ненавидишь, ведь он тебя… оскорбил.
— Он не ведал, что творит, — сказала Евпраксия.
— Я должна была его спасти, — заявила Анна. — Если бы он пострадал, на мне была бы часть вины. А ты, Надежда… ты тоже ему помогала?
— Не я, а мой отец. Дмитрий и его друзья укрывались в нашей избе до вечера, а потом выехали из города. Ну а мы с матерью их кормили, собирали в дорогу. Вот и вся моя помощь.
Они прошли немного вперед, возвращаясь к Андреевскому монастырю. И вдруг Надежда приостановилась и спросила Анну:
— Значит, ты видела этого купца? И он тебя видел?
— Да, — ответила боярышня, не глядя на собеседницу.
— И что же? — продолжала допытываться Надежда с неожиданным любопытством. — Он повинился перед тобой за оскорбление?
— Да.
Односложные ответы боярышни не располагали к дальнейшей беседе на эту тему, и Надежда замолчала.