Далее все складывалось опять же по задумке князя. Он уехал как будто к дядюшке, а сам прожил два дня под Киевом, скрываясь в светлое время от людских глаз, а по вечерам тайно встречаясь с Надеждой. Даже когда до нее дошли слухи о сватовстве Глеба к Бериславе, он сумел успокоить простодушную красавицу одним только доводом: «Подумай сама: если б я был женихом Бериславы, разве они с матерью отпустили бы меня из дому? Да они бы следили за каждым моим шагом». И Надежда, зная характер Завиды и Бериславы, поверила своему возлюбленному.
А перед самым отъездом в Теребовль он сумел заманить ее в дом, где тайно проживал. Там он все подготовил для свидания. Хозяева пристанища знали толк в подобных делах и, получив плату от князя, свою незаметную снаружи избу обставили изнутри не хуже иных хором. Войдя туда за руку с Глебом, Надежда увидела стол с винами и яствами, украшенный цветами в двух красивых горшках. У стены возвышалась подушками нарядно убранная кровать. Свечи на столе и возле кровати были вставлены в серебряные подсвечники. По комнате разливался сладкий запах каких-то дурманящих трав.
Вначале девушка даже испугалась этой роскоши, хотела тут же бежать обратно, но Глеб удержал ее в своих объятиях и успокоил ласковыми словами:
— Что плохого, ненаглядная, если мы с тобой вдвоем попируем за этим столом? Ведь сегодня наш прощальный ужин.
— Прощальный?.. — испугалась Надежда.
— Да, я завтра уезжаю к дядюшке. Но когда вернусь, у нас с тобой будет еще много таких застолий, и много прогулок… и вся любовь у нас с тобой — впереди.
Надежда невольно согласилась и впервые в жизни выпила вина. И вскоре ее охватила беспричинная радость, комната заплясала перед глазами, свечи вспыхнули ярче, аромат цветов и трав стал еще слаще. В маленькое оконце избы заглядывали звезды, и Надежде казалось, что они ей радостно подмигивают. Но яснее звезд и свеч были для нее глаза княжича, которые все ближе придвигались к ее лицу… Надежда и не заметила, как очутилась на коленях у Глеба, как без всякого смущения, откровенно и страстно стала отвечать на его поцелуи. Потом девушке показалось, что ее подхватила какая-то упоительная волна, подхватила и понесла ввысь. Надежда, как одурманенная, позволила себя раздеть и уложить в постель. Она забыла все проповеди матери, все строгие наставления отца, все печальные истории о совращенных девушках. В эти минуты для нее существовал только Глеб, его поцелуи, объятия, страстный шепот, прерывистое дыхание… Даже боль, которую невинная девушка испытала от близости, не отрезвила ее. Влюбленный и опытный князь очень скоро заставил ее забыть об этой боли, придумывая все новые ласки и нежные слова. Долго длилась ночь запретной любви. Девушке не надо было спешить под родительский кров: Глеб уговорил ее сказать родителям, что она до утра идет ночевать к заболевшей подруге. Отец и мать так верили Надежде, что даже не подумали засомневаться в ее словах.