— Лиза, русские сообщили причину смерти Гринберга?
— Сердечный приступ.
— Не смешно.
— Я и не шучу. Такой официальный ответ пришёл от русских буквально вчера.
— Послушай, я конечно всё понимаю, но его ведь проверяли, сюда не приезжают люди со слабым здоровьем?
— Конечно нет. Однако случайности бывают.
— Может его кто-то очень сильно напугал?
— Кто? Здесь никого нет.
— Вдруг мы чего-либо не знаем?
— Ни у нас, ни у русских нет информации о том, что на Марсе кто-то есть.
— Откуда ты знаешь про русских?
— Спрашивала у них.
— Так они тебе всё и рассказали.
— Марк, я пониманию, тебе трудно быть объективным по отношению к русским, но скрывать находку чего-либо внеземного они бы не стали.
— Почему?
— Потому что это находка общемировая.
— А если это технологии, которые позволят им вырваться вперёд?
— Господи, они и так уже давно впереди. Я же тебе говорила. Если решишь расследовать это дело, нам придется поехать к русским, сам всё увидишь.
— Потёмкинские деревни. Они всегда умели пускать пыль в глаза.
— Марк, не надо жить стереотипами. Строить потёмкинские деревни на Марсе верх глупости, уж что-что, а русские никогда дураками не были.
— Ты так прониклась русскими, что и впрямь можно подумать, что ты их агент.
— Конечно и, сижу, тебя соблазняю перейти в русскую веру, самому не смешно?
— Смешно с одной стороны, но с другой, ты их расписываешь прям ангелами.
— Совсем не ангелы, тем более, у них довольно прохладное отношение к религии.
— Церквей не строят?
— Марк, когда я говорю о прохладном отношении к религии, я не имею в виду веру в Бога.
— Это как?
— У русских достаточно сильные верования, но церковь и вера для них понятия часто слишком разные.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Я уже говорила, что до Марса работала в русском отделе. Здесь три года. Очень часто контактировала с русскими. Поэтому знаю об их отношении к церкви, религии и вере. Совершенно разные вещи.
— Я тоже слышал, что в революцию в церквях нашли такие склады драгоценностей, что миллиардерам и не снилось. В роскоши себе церковники не отказывали.
— Вот именно, теперь служители веры не обладают никакими льготами, наоборот, жизнь их очень сложная. Так русские и говорят, чтобы быть служителем веры, нужно добровольно принять большие ограничения и следовать им. Будешь замечен в обратном — веры тебе не будет. Несёшь свой крест достойно, люди тебя уважают. У них есть примеры беззаветного служения вере и людям. Таких в России почитают. Тех же, кто на словах ратовал за церковь, веру, а сам погряз в роскоши, их извели как класс.
— Ладно, мне дела нет до отношения русских к религии, вере и чему-то там… Вернёмся к Гринбергу. Успешный инженер, профи, помешан на Марсе. Пока ничего не приближает к разгадке.