Внутри оказались очки. В металлической оправе, с зеркальной поверхностью линз и эластичным ремешком. Подобные, правда, более современные, я использовала в мастерской, когда надо было защитить глаза. Очки были зачарованы.
— Наденьте, — предложил Шефнер.
Подавила внезапный приступ паранойи, убеждая себя, что он не стал бы подсовывать мне что-то опасное. Тем более при свидетелях.
Ремешок плотно прилегал к голове, оправа тоже была удобной. Я повертела головой, оценивая видимость, и замерла. В очках бой виделся совсем по-другому. То, что казалось раньше хаосом, приобрело упорядоченность и структуру благодаря тому, что потоки силы теперь как будто подсвечивались разными цветами.
— Синий — это что? — спросила нетерпеливо.
— Защита. Красным маркируются заклинания нападения. Но тут еще многое зависит от оттенка. Если цвет темнее, то…
Я отмахнулась:
— Хочу сама разобраться!
— Постараюсь не мешать, — в голосе менталиста слышалась улыбка. — Рад, что вам понравилось.
Я заставила себя оторваться от зрелища, чтобы поблагодарить Шефнера.
— Спасибо! Это чудесный подарок!
— Могу я рассчитывать на небольшую любезность в ответ?
Хорошо, что он не видел, как я закатила глаза.
— Я с удовольствием создам или заряжу любой артефакт, какой хотите. Если это не займет много времени, — поспешно добавила, боясь, что меня поймают на слове. — Скоро начнется учеба, и времени будет не очень много.
— О, я сейчас не об артефактах. Я хотел попросить вас уделить мне время.
— Увеличить количество часов на стажировку?
— Да нет же! — Шефнер стянул с меня очки, желая видеть мои глаза. — Нет, я бы хотел пригласить вас на пикник. Провести немного времени на природе вдвоем, вдали от городской суеты и дел.
— Это…
— Свидание, да.
Кажется, меня загнали в ловушку. Теперь сделать вид, что я ничего не поняла, было сложно.
Это был мой любимый прием в отношениях с назойливыми мужчинами. Иногда излишне самоуверенные ухажеры не хотели реагировать на простой отказ провести с ними время. Более того — отказ воспринимался как вызов, и тут уже не так важно было, насколько я нравилась этому мужчине, — срабатывал охотничий инстинкт. И тогда… Я становилась скучной и очень наивной, делала вид, что совершенно не понимаю намеков и интересуюсь лишь учебой. В моем случае это было не так сложно. Занудства во мне было в избытке, а наивность… Что ж, признаться, я на самом деле мало что понимала в отношениях. И не то чтобы хотела.
Мои родители умерли довольно рано, и я почти ничего не помнила об их отношениях. Отец утверждал, что любит маму, но редко бывал дома, она же… Став старше, я поняла, что она была несчастна с ним. Ее тяготило замужество, и, полагаю, я тоже была для нее обузой.