Присев в положенном книксене, я украдкой посмотрела на придворных, пытаясь понять, как они восприняли столь явное расположение императора к Котовскому. Если кто и был недоволен ситуацией, то хорошо это скрывал. Даже канцлер выглядел более чем благодушно, будто подобное положение дел его нисколько не заботило.
Я перехватила взгляд Мартина Шефнера и несмело ему улыбнулась. Тот едва заметно мне кивнул. Он один из немногих знал, как для меня важен этот вечер, и пусть менталист не одобрял мою работу над артефактом для роанца, все же мне хотелось надеяться, что он поддерживает меня. Потому что его мнение о моем артефакте было для меня гораздо дороже, чем даже мнение самого монарха.
Торжества по поводу дня рождения императора должны были проходить в течение трех дней. Прием во дворце только открывал их. Помимо поздравлений от иностранных делегаций, высшей знати и торговых и ремесленных гильдий, должен был состояться ужин, а затем бал. После него обещали салют, но как бы я ни любила фейерверки, ради них не готова была вынести весь этот официоз. Может, удастся сбежать после ужина, сославшись на плохое самочувствие?
Мой дед не был беден или плохо образован, но предпочитал жить просто, да и манеры его были далеки от великосветских. И поэтому все здесь, во дворце, казалось мне фальшивым. Высокопарные слова, подобострастные лица, кокетливые ужимки. Будто все вокруг актеры, знающие сюжет и смысл спектакля, а я — случайно попавший на сцену зритель, пытающийся им подыграть. Я делала вид, что своя здесь. Интересно, есть ли здесь еще кто-то, столь же чуждый этому месту?
— Скучаешь?
Я дернулась, едва не вывалившись на ковровую дорожку, по которой уже шла первая делегация — роанцы, ближайшие союзники Грейдора на сегодняшний день.
— Мастер, не подкрадывайтесь ко мне так!
Я высвободила локоть, в который вцепился Рихтер, не дав мне упасть, и с тревогой посмотрела в сторону дяди. Но тот, кажется, не заметил, что алхимик вернулся.
— С такими нервами, как у тебя, нельзя работать в полиции.
— Я в полиции не работаю, а прохожу практику. Вы же мне не платите.
В отличие от СБ, от которой был небольшой, но все же доход. После всех измывательств Рихтера надо мной я вспоминала о конторе Шефнера с ностальгией. Там меня ценили и хвалили, и сам Шефнер по сравнению с моим нынешним наставником казался едва ли не ангелом.
— На тебя, драгоценная моя, не хватит никаких денег. Я слышал от Петера, что ты ободрала пана Котовского как липку.
— Петер, как всегда, преувеличивает. И кстати, где он?
— Убежал опять по делам, но успел мне рассказать кое-что интересное. Так что тебе не стоит зарекаться по поводу работы.