Наверху резко, как бич, хлопнула дверь. Кто–то в черной кожаной куртке прогремел подкованными сапогами.
— Шарашкина контора! Завсегда с задания сорвут! — услышал Гриша.
«Не справлюсь, — решил он и с раздражением подумал о Смирнове: — Хоть бы какого–нибудь опытного бригадира в помощь дал, а то девчонку!»
Однако вернуться, отказаться было уже невозможно.
Напротив дверей тарахтела небольшая, похожая на игрушечную, автомашина–самосвал. «Опрокидыш», — вспомнил Гриша и улыбнулся. Анка уже ждала его.
— Ну что, поехали, что ли? — сердито крикнул шофер, открыв дверцу кабины.
Гриша узнал в нем человека, который обогнал его на лестнице. Он шагнул к машине и остановился, не зная, что ему сделать: сесть ли, как начальнику, рядом с шофером — чего ему очень хотелось — или уступить место своей спутнице. Немного потоптавшись, он промямлил Анке:
— Садитесь в кабину, я… люблю на воздухе, — и, вздохнув, полез в напудренный чем–то белым кузов.
Но ни освежающий ветер, ни быстрота езды не улучшили настроения Гриши. Чтобы развлечься, он стал глядеть по сторонам.
Машина шла по мосту. Вдали над Невой странно переплелись легкие узоры разгрузочных приспособлений. Мохов захотел разобраться в этой паутине, повисшей на молочном небе. Но ее сразу жирно и часто перечеркнули мачты стоящего ближе парусника… На огромной площади, возле серых трибун, маршировали моряки. Гришу заинтересовало то, что в колонне матросов все время появляются ровные, колеблющиеся просветы, словно между зубьями волнистой гребенки. Стоило машине проехать чуть дальше, как четкие линии тотчас исчезли и весь строй опять превратился в сплошное темное пятно.
Когда шумные, наполненные гудками и звоном центральные улицы остались далеко позади, Мохов спохватился, что надо разобраться в чертежах. Ветер парусом надувал пахнувшие аммиаком синьки и вырывал их из рук. Едва удалось рассмотреть план здания, как машина остановилась. Мохов спрыгнул на землю.
— Ну, я поеду… а то у меня, извините, план срывается. Разрешите? — уже, как к начальству, обратился к Грише шофер. — Известь я обязался сегодня вывезти. Триста процентов дать.
Мохов согласился. Повеселевший шофер, достав масленку, побежал к мотору.
Гриша увидел, что его спутница стоит на ступеньке перед обширной лужей и не решается ее перепрыгнуть. Разбрызгивая сапогами воду, он подскочил к девушке и подал руку.
— Девка любит ласку! — тотчас съязвил шофер.
Мохов поспешно отдернул руку.
— Девка любит ласку, а машина смазку! — рассмеялась Анка. — Смазывай да езжай живей. Там по тебе известь рыдает! — И слегка опершись на гришино плечо, девушка перескочила лужу и быстро пошла к косогору, на котором виднелись штабеля досок, бревен и тесовые сараи. — А почему колышки не прибраны? — уже сверху донесся ее голос. Кто–то оправдывался.