Николай. Это самое неприятное из всего, что вы мне доложили. Какая часть стреляла?
Министр. Рота седьмого кавказского батальона.
Николай. Этого без последствий оставить нельзя. Придется отчислить от командования и командира батальона и командира роты. Батальон стрелять не умеет. Шеститысячная толпа и четырнадцать человек!
Министр. Что будет угодно вашему величеству повелеть относительно Джугашвили? (Закашлялся.) Преступление, подобное совершенному Джугашвили, закон карает высылкой в Восточную Сибирь.
Николай. Мягкие законы на святой Руси.
В это время донеслась из Петергофа военная музыка. Канарейка вдруг оживилась, встопорщилась и пропела тенором: «…жавный…» и потом повторила: «… жавный ца…», засвистела и еще раз пропела: «си… жавный!»
Николай. Запела! Целое утро ничего не мог от нее добиться! (Очень оживившись, подходит к клетке и начинает щелкать пальцами и дирижировать. Канарейка засвистела.) Николай Валерианович, не в службу, а в дружбу… ей надо подыграть на органчике… будте так добры, там на столике… повертите ручку!
Министр подходит к шкатулочке, вертит ручку, шкатулочка играет. Канарейка начинает петь: «Боже, царя храни!» Свистит, потом опять поет то же самое «… боже, царя храни…»
Министр. Поразительно!
Что же это за такая чудесная птица?
Николай. Ее презентовал мне один тульский почтовый чиновник. Год учил ее…
Министр. Потрясающее явление!
Николай. Ну, правда, у них там, в Туле, и канарейки какие! (Щелкает пальцами.)
Канарейка: «…бо… ря… ца… ни… ца…», свистит, потом опять налаживается: «храни! боже, царя храни» — и наконец, запустив руладу, наотрез отказывается дальше петь. Министр перестает крутить ручку.
Николай. Опять что-то в ней заело!
Министр. Все-таки какое же искусство!
Николай. Среди тульских чиновников вообще попадаются исключительно талантливые люди.
Министр. Она поет только первую фразу гимна?
Николай. И то слава богу! Так на чем же мы остановились, Николай Валерианович?
Министр. Срок. Полагается трехлетний.
Николай. Эхе-хе… Ну, что же…
Министр. Разрешите сформулировать, ваше величество? (Чертит по бумаге, правя карандашом.) «На основании высочайшего повеления, последовавшего сего числа июля тысяча девятьсот третьего года по всеподданнейшему докладу. Министра юстиции, крестьянин Иосиф Виссарионович Джугашвили за государственное преступление подлежит высылке в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции сроком на три года».
Николай. Утверждаю.
Министр. Разрешите откланяться, ваше величество?
Николай. До свидания, Николай Валерианович, был очень рад повидать вас.