Эти очумелые люди со звенящим кимвалом своих пустых идей врываются в хижины простолюдинов и в славные дворцы, заражая своим зловредным антигосударственным учением многих окружающих“ (М. Булгаков: Батум. Пьеса в четырех действиях. Цитирую по сб.: М. Булгаков. Мастер и Маргарита. М. Современник, 1991. С. 267. Далее ссылки на это издание) ― в этих словах ректора, резко осуждающего „преступника“, вершившего „престрашное дело“ в самой семинарии, — подлинный смысл пьесы „Батум“, главная идея и сверхзадача: осудить зловредные семена социал-демократических идей, которые в сатирической форме осуждены Булгаковым в „Собачьем сердце“, а сейчас в пьесе, не столь открыто, потому что в конце XIX века, когда эти слова произнесены, зловредность этих идей была еще не так очевидна.
И не только ректор осуждает ядовитые социал-демократические идеи, но и одноклассник Сталина-Джугашвили совершенно не верит в счастливую судьбу своего товарища, только что рассказавшего о том, что нагадала ему цыганка. И не верит потому, что понимает, прочитав прокламацию, бросить нужно то, чем занимается его одноклассник: „Бессмыслица все это, все эти ваши бредни!“
Иосиф Джугашвили вразумляет его, уговаривает, дескать, „долг каждого честного человека бороться с тем гнусным явлением, благодаря которому задавлена и живет под гнетом и в бесправии многомиллионная страна? Как имя этому явлению? Ему имя — самодержавие… Долой самодержавие! В чем же дело?“
„„Аминь“ столь же категорично и иронично отвечает ему одноклассник“, как перед этим ответил Сталин на обличительную речь ректора.
Нет, не уговорил, не убедил в своей правоте „человека порядочного“, „начитанного“, „человека упорного“, „политикой не занимающегося и, кроме того, честного“. Кто ж может устоять перед таким елейным уговором, которым с ног до головы, как говорится, „вымазал“ Иосиф своего старого товарища, с которым шесть лет сидел на одной парте. И тот не устоял, согласился передать Арчилу десять прокламаций.
Через три года Сталин излагает свою программу молодому Порфирию, вернувшемуся домой в ярости: механик оштрафовал его на пять рублей за то, что Порфирий сломал нож. Не случайно отец так характеризует Порфирия: „Я ему доверяю. Но он горячий, как тигр, и неопытный“. Это как раз тот материал, который подвластен влиянию, прекрасная почва для агитации, для произрастания социал-демократических идей. И Сталин незамедлительно пользуется этим. Да и опытному Сталину не так уж просто совладать с Порфирием, уговорить его выслушать его: „Какой ты человек, прямо как порох!“ Да, рассуждает Сталин, ты убьешь зубилом механика, убьешь с заранее обдуманным намерением, тебе дадут как несовершеннолетнему несколько лет каторги, „потеряна молодая рабочая жизнь навсегда, потерян человек! Но цех без механика не останется, и завтра же там будет другой механик,