А рядом росло огромное, мощное дерево, почему-то ярко-синее и покрытое мелкой чешуей.
– Рано еще, – вкрадчиво прошелестело оно и хищно клацнуло белыми колючками. – Все должно получиться само собой.
– Ну-ну, – скептически откликнулась я. – А если меня раньше склюют?
Как назло, в ясном небе тут же закружили зловещие черные птицы – жирные, с иззубренными клювами и хриплыми голосами. Они нарезали круг за кругом, постепенно спускаясь ниже, пока одна не обнаглела окончательно и не уселась на ветку.
– А ты попробуй сделать так, – предложило сине-чешуйчато-колючее дерево.
И резко сомкнуло колючки.
Птица заверещала.
«А ничего себе способ», – подумала я и принялась усердно отращивать шип.
– Можно сделать их ядовитыми, – соблазнительно прошелестело дерево.
От глубокого тембра мурашки побежали по спине… Тут я, собственно, вспомнила, что у меня есть спина, и проснулась.
Надо мной нависал Кагечи Ро, мрачно сдвинув круглые брови к переносице. К счастью, полностью одетый и без фиолетовых светящихся манипуляторов. Как там говорилось в социально-просветительном ролике? «Избегайте стрессов, и ваша нервная система скажет вам спасибо!» Ну вот – спасибо.
– Сколько? – мрачно поинтересовалась я, параллельно выверяя купол. Все слои были на месте, даже неориентируемая поверхность медленно вращалась – что ж, значит, хотя бы за собственный разум можно быть спокойной.
– Двенадцать катов, – ответил Кагечи Ро. Сразу понял, о чем вопрос… Специалист, что скажешь. – Ты не повреждена. Как себя чувствуешь? Можешь встать? Если да, то вставай быстрее, а то этот болван меня сейчас взглядом сожжет. И я не шучу, с ним такое уже бывало.
Я скосила глаза. «Этот болван» сидел в углу, вывернув ноги как восточный мудрец, и пялился исподлобья. Рыжие волосы стояли торчком и на фоне темно-серого камня стены казались живым пламенем.
Больше никого из нашей теплой компании видно не было. Интересно, ушли или поблизости выжидают? Судя по копошению на границе купола, – второе.
– Спасибо за помощь, – произнесла я наконец и начала подниматься. Тейт тут же подскочил и протянул руку. – Слушайте, а тот мальчик…
От Кагечи Ро повеяло кисловатой неловкостью, и он отвернулся, скрывая выражение лица. Рыжий досадливо цокнул языком:
– Иди первый, скажи, мы сейчас будем.
Его друг склонил белобрысую голову к плечу в знак согласия и проскользнул сквозь занавеску из бусин. Когда шаги стихли, Тейт одной подсечкой повалил меня, втиснул в подстилку всем весом и поцеловал – быстро, сильно, так что заболели губы и дыхание сбилось. Затем, улыбаясь, помог подняться снова – самоуверенный до сияющего ореола, наглый до скрежета зубовного.