Когда смотрел на эти жертвы, как, например, на женщину на фотографии, живо представлял реакцию ее родных — это было так похоже на то, что некогда пережил он сам. Это самое худшее, что только может случиться.
Макдермотт пытался избавиться от чувства вины. Временами он выплескивал свой гнев на Джойс, винил за то, что она ушла в себя, хотя в глубине души понимал: она не была такой уж одержимой.
Но в большинстве случаев он находил правильную мишень. Макдермотт понимал: будь он повнимательнее, раньше заметил бы произошедшие с женой изменения. Он должен был тщательнее следить за ее лечением.
В том, что случилось в ночь перед ее смертью и на следующее утро, ему некого больше винить.
Однако несмотря ни на что, он и не помышлял оставить работу. При желании он мог найти весьма веский аргумент: детектив, который занимается расследованием убийств, но не может находиться на месте преступления, подобен акробату, который боится высоты. Но он сын и внук полицейских. Он всегда хотел этим заниматься. Это единственное, что он умел делать. И у него здорово получалось. Как бы там ни было, он оставался хорошим полицейским.
Да, он хороший полицейский с крепкими нервами и прекрасной интуицией, но при всем при этом не заметил, как жена медленно сходит с ума.
— Все это, — проговорила Столетти, — не имеет смысла.
Макдермотт вздрогнул, словно только что вышел из транса:
— Что?
— Я ничего не понимаю, Майк. Это так странно…
Макдермотт вздохнул и уселся на стул.
— Ладно. Поговорим о деле.
Теперь он был на своей, хорошо изученной территории.
— Как он вел себя во время допроса Олбани? — спросил Макдермотт.
— Прекрасно. Просто замечательно. — Она замолчала. — Когда мы попытались разговорить профессора, он преуспел в этом деле намного лучше меня. Ему удалось узнать об аборте и беременности.
Макдермотт задумался.
— Думаю теперь, когда нам стали известны новые сведения, этот допрос предстает перед нами в ином свете.
В переговорную комнату вошел детектив Коэссл. Он распахнул свой блокнот:
— Майк, электропилу «Трим-метр» продают всего шесть розничных магазинов. Но за последние три месяца не продано ни одной.
— Спасибо, Том, — проговорил Макдермотт. — Но вы попросили сообщить, если кто-то попытается купить ее?
— Разумеется.
Когда детектив вышел, Макдермотт и Столетти вернулись к прежней теме.
— Постарайся не сосредоточиваться на личных эмоциях, — посоветовал он напарнице.
Столетти бросила на него подозрительный взгляд. Разумеется, она заслуживала лучшего обращения. Несмотря на ее предвзятое отношение к Полу Райли, Макдермотт считал, что Столетти — хороший полицейский. Впервые за время службы у него оказалась в напарниках женщина. Поначалу он был не в восторге от такого назначения, но Столетти стала самым лучшим его напарником за все время работы в полиции. Отсутствие тестостерона и адекватная самооценка позволяли ей сохранять ясность ума. Макдермотт не раз ловил себя на мысли, что полагается на ее интуицию не меньше, чем на свою собственную.