Теперь иди в дальний конец парковки, к маленькой нише, посмотри на машины у бетонной стены. Седан припаркован носом, но все равно между автомобилем и стеной остается небольшое пространство, и его достаточно, чтобы просунуть отвертку и открутить номерной знак. Они никогда ничего не узнают. Будут рассматривать номера спереди у машин и ничего не поймут, пока не будет слишком поздно, слишком поздно…
Возьми этот номерной знак, поменяй его на знак „лебарона“. Вряд ли они станут обыскивать гаражи, но даже если приедут сюда и найдут его „крайслер-лебарон“, то увидят другой знак и уедут. Глупые, ленивые копы, это же так просто. Но он умнее их…
А теперь выезжай на дорогу и сверни на магистраль, ведущую к границе штата. Работа почти закончена».
Я поймал такси и поехал в полицейский участок. В руках у меня был полиэтиленовый пакет, который дала мне Бетти, в нем лежал конверт из манильской бумаги. Также я взял с собой зашифрованное послание, полученное 15 августа 1989 года. Я сунул таксисту двадцать долларов и не стал дожидаться, пока он отсчитает сдачу.
Макдермотт ждал наверху лестницы, он махнул дежурному сержанту, чтобы тот пропустил меня.
— Вы приходите и уходите, когда вам взбредет в голову?
Я протянул пакет и последовал за ним к его рабочему месту. Рики Столетти поднялась со своего места и подошла к нам.
— Где сейчас Гвендолин Лейк? — спросила она.
— Понятия не имею. Я же дал вам номер ее мобильного.
— Да, но она не отвечает.
— Я попросил ее, чтобы она позвонила вам, — сказал я.
Мое внимание сосредоточилось на Макдермотте. Он надел латексные перчатки и вскрыл конверт ножом для бумаги. Затем вытряхнул белый конверт обычного размера.
— У вас есть что-нибудь еще? — обратился он ко мне.
Я показал письмо, полученное 15 августа 1989 года.
— «Дело сделано хорошо», — прочитал он на листочке, прикрепленном к письму. — У вас есть предположения, о каком «деле» здесь говорится?
Я откашлялся и пояснил, что скорее всего в письме речь идет о деле Кэсси, которое было отозвано.
— Ох… — Он закашлялся, но его кашель прозвучал как смех. — И что теперь вы можете сказать по поводу дела Бургоса, господин адвокат?
— У Кэсси был секрет, — отозвался я. — Тот, кто написал письмо, радовался, что его никогда не раскроют.
Макдермотт смерил меня пристальным взглядом:
— Знаете, Райли, для человека, которого все считают жутко умным…
— Откройте конверт, Макдермотт.
Он взял белый конверт, разрезал его сверху и вытащил лист бумаги, сложенный в три раза. Макдермотт развернул лист, положил на стол и разгладил руками в латексных перчатках.