– Как тут не волноваться, если я, возможно, нашла сестру, пропавшую двадцать шесть лет назад? – с отчаянием в голосе возразила Рейчел, чувствуя, что ее охватывает паника. Ей показалось, что Аби исчезает, ускользает от нее. «Останься, дорогая».
– Нет, вы ее не нашли, – сказала Пташка, ее мрачный силуэт застыл в дверном проеме. – Элис давно мертва. Вы ее не нашли.
Все оставшееся время Рейчел молчала. Она перешла от кровати к плите, которая теперь наконец давала немного тепла, и сидела рядом с ней, пока Пташка варила суп из сушеной рыбы и горсти ячменя, найденного в буфете, потом она отнесла тарелку с супом Бриджит. Рейчел наблюдала, как Пташка кладет на плиту гладкий плоский камень, чтобы тот нагрелся, пока она метет пол, затем она завернула его в тряпье и положила под одеяла, поближе к ногам Бриджит. Потом девушка заварила чай и разлила по трем чашкам, положив в каждую по ложечке меда. Все это время она болтала с Бриджит, рассказывая новости, касающиеся работы у Аллейнов; гадала, какую еду может дать Бриджит здешний приход прежде, чем Пташка приедет снова; выслушивала сплетни о какой-то парочке, которую застукали целующейся позади церкви. Об Элис и Джонатане они даже не упоминали, словно заключили между собой договор. Об Абигейл они тоже молчали, Рейчел казалось, что они обходят эту тему, как горный поток обтекает упавший в него камень, словно речь шла о чем-то щекотливом и почему-то постыдном. Рейчел, расстроенная и напуганная, чувствовала себя в дурацком положении. «Что, если верить в то, что сестра жива, никакая не глупость? Ведь Джонатан нашел записку… и Бриджит видела Элис с незнакомым мужчиной. Что, если она действительно убежала и где-то живет с ним? – Эта мысль была такой сладкой, что казалась почти невыносимой, и Рейчел сглотнула. – Даже если в ее памяти не осталось воспоминаний о раннем детстве, она меня все равно узнает, как только увидит».
Лодок, плывущих обратно, нигде не было видно, поэтому Пташка и Рейчел направились в Бат пешком, шагая по бечевнику бок о бок. Свет луны, поднявшейся в холодном небе, окрашивал в странный серый цвет и канал, и окружающую местность, и глаза, и кожу – даже огненные волосы Пташки. Долгое время никто из них не говорил. Холод пробирал до костей, и они шли быстро.
– Мы пройдем мимо дерева влюбленных? – спросила наконец Рейчел.
Пташка покачала головой:
– Нет. Оно растет в другом месте, у реки. К тому же глупо идти туда в темноте. Если в такое время года споткнешься… Можно сходить в другой раз, днем, если вы хотите.
– Да, мне бы хотелось, – проговорила Рейчел и помолчала, прежде чем продолжить. – Наверно, это было просто ужасно – не знать, что случилось с Элис. Ужасно и тогда, и теперь.