Вечером, вернувшись в свое однокомнатное убежище, он положил открытку на стол и, продолжая всматриваться в контуры зданий, в овалы высоких окон, в фигуры прохожих, чувствовал, что озарение где-то рядом. Эта река, этот поворот ускользает от него, но он рядом, совсем рядом.
Ночью ему приснился Сергей. Он стоял у того приютившего их здания, напротив разрушенного завода, опустив руки вдоль тела, и смотрел в даль. Лицо его ничего не выражало, но весь его облик, безвольно опущенные руки, лагерные лохмотья источали невыразимую тоску. Борис проснулся с тяжелым чувством. Часы показывали половину третьего ночи. Он закурил, налил себе виски, но тревога не оставляла. Подумал о Франсуа. Кто ещё есть в его жизни, к кому он смог бы «прилепиться»? Заветное слово заставило плеснуть в стакан еще. Спиртное не брало. Он пододвинул к себе открытку, и вдруг эта картинка ожила! Ему захотелось оказаться на этой улице, среди этих людей в их живописной толпе. Ощущение было таким жгучим, что он его испугался.
И тут обрушилось – он больше не может находиться в Германии, в этом была вся проблема. Он не хочет быть в этой стране! Словно морок отпустил его, словно разморозило, развеяло туман, в котором он жил эти пару лет. Чувство было настолько сильным, что он уже не мог лечь в постель. До утра он бродил по улицам, с каждым днём приобретавшими все более жилой вид. Он смотрел на дома, на освещенные витрины уже появившихся магазинов и понимал, что этой ночью он прощается с Мюнхеном, надолго или навсегда, но он покинет Германию немедленно.
Французская Ривьера! Очарование июльского курортного сезона. В воздухе витало ожидание любви, случайной встречи. Ищущие глаза, его и ее. Обнаженные соискатели пляжных откровений, расслабленные тела прекрасных дам – этих женщин, которые находятся на отдыхе, когда они лишены повседневных забот и когда они счастливы.
Он любил эту карнавальную атмосферу вечного праздника, где он был королем, милостиво позволявшим окружать себя этой многоцветной, шумной, веселой вереницей его новых и старых друзей, знакомых, случайных попутчиков, партнеров пляжных игр.
Он любил слово ЭЛЕГАНТНО и все, что было связано с его значением. Рестораны с белыми колоннами, террасой, выходящей к пляжу, с видом на бирюзу морского простора, с вышколенным обслуживающим персоналом, умело сочетающим профессиональное достоинство, с проявлением подчеркнутого уважения к завсегдатаям их заведения. Элегантной должна была быть машина и яхта, которые он выбирал, не интересуясь их техническими характеристиками. И конечно, женщины. Женщины на Ривьере: широкополая шляпа, невесомое белое платье, развевающееся на ветру, не оставляющее сомнений в том, каким является ее гибкое, загорелое тело, созданное для восхищения и желания.