— Куда мы летим? — полюбопытствовала я, на всякий случай даже накрыв глаза свободной ладонью. Правда, вскоре вспомнила, что стою на ничем не огороженной спине непонятного существа, которому что угодно может взбрести в голову, и вцепилась второй рукой в запястье Сура.
— Здесь недалеко, — успокоил меня мужчина. — Что случилось? — растерянно уточнил он. — Чего ты боишься?
— Высоты, — смущённо призналась я. — То есть, не совсем — высоты, а конкретно этой высоты прямо сейчас. Мало того, что под ногами ненадёжное непонятно что, я ещё и ничего не вижу, но точно знаю, что падать высоко. Днём в компании как-то притерпелась, а сейчас… В общем, извини, ничего не могу с этим поделать.
Сур неопределённо хмыкнул, а потом я почувствовала его руку на своей талии и через мгновение оказалась в объятьях мужчины. Уютных, бережных и кажущихся настолько надёжными, что страх мгновенно пропал, уступив место другим заботам. Например, надо было держать себя в руках, чтобы не расслабиться и не позволить себе опустить голову на плечо, не обнять в ответ, прижавшись к широкой твёрдой груди. Оставалось только цепляться одной рукой за ворот его рубашки, а второй продолжать прикрывать глаза: так можно было хоть чуть — чуть отгородиться.
Страшный всё-таки человек. И угораздило же с ним столкнуться! Я не могла сказать, что рядом с ним теряла разум: все мысли и рассуждения оставались на своих местах. Только значить они начинали пугающе мало.
— Вот и прибыли, — проговорил мужчина, осторожно разворачивая меня в объятьях. — Открывай.
Глава шестая
в которой я ещё глубже влипаю в неприятности,
причём сотворённые глупости на этот процесс никак не влияют
Я задохнулась от восхищения, на несколько мгновений забыв обо всём. О чужом мире, о своих страхах, о сильных ладонях на талии, почти обжигающих сквозь тонкую ткань одежды, и щекочущем кончик уха дыхании.
Город сиял. Это было изумительное, волшебное зрелище. Тонкие хрупкие льдинки парили в воздухе, складываясь в застывшее воплощение северного сияния на чёрном бархате неба, переливаясь цветом от бледно — зелёного до густо — фиолетового. А снизу, с дрожащей мелкой рябью поверхности бескрайнего океана, ему отвечало отсветами отражение. Оно, казалось, жило своей жизнью, а не копировало верхний город. Как будто одно сияющее облако медленно опускалось сверху, а ему навстречу из бездны поднималось другое — более тёмное, зыбкое и почему-то значительно более реальное. Рассыпанные по небу звёзды совершенно терялись на фоне такого великолепия и казались пылинками, искрами, отлетевшими от главного светоча и осевшими на драгоценном муаре.