— Малик! — позвал Сур, даже не пытаясь найти здешнего хозяина самостоятельно.
В ответ раздался шорох откуда-то сбоку, и из нагромождения хлама выглянул, видимо, искомый биолог. Худощавый лысый мужчина весьма пожилого возраста, на вид — чуть моложе Василича. Хотя, кто знает, сколько живут местные? В руках этот тип держал оплывший и будто обтёсанный водой обломок всё того же минерала. Если это, конечно, был минерал, а не очередное живое существо вроде коралла.
— А, Сургут, здравствуй, — кивнул он. Окинул меня любопытным взглядом и неопределённо хмыкнул себе под нос: — Надо же, как интересно.
— Что интересно? — настороженно уточнила я. Происходящее мне категорически не нравилось, интуиция в голос вопила о неприятностях. Тактично, впрочем, умалчивая, о каких именно и откуда конкретно их стоит ждать. Лучше бы уж вовсе помалкивала!
— Ты интересная, — пожав плечами, ответил Малик. Отложил свою ношу куда-то в сторону, подошёл ближе. — Можно посмотреть? — вежливо уточнил, протягивая ладонь к моей голове.
— Смотря что, — нервно хмыкнула я. Надеюсь, он не собирается вскрывать мне черепную коробку, правда?
— Твоё состояние. Это не больно, — чуть поморщился он. Вблизи мужчина производил странное впечатление: с одной стороны, был обаятельным и вызывал безотчётное доверие на каком-то глубинном, подсознательном уровне, а с другой — пробуждал опасение и настороженность. Он был похож не то на художника, не то на маньяка — убийцу. Одухотворённое узкое лицо с высокими скулами, чуть виноватая улыбка, выразительные глаза в окружении мелких морщинок, острый упрямый подбородок; запоминающийся портрет.
Я зачем-то обернулась на невозмутимого Сура и медленно кивнула. Биолог положил узкую сухую ладонь мне на макушку. К счастью, что там ещё происходило, я не видела, но догадывалась, что свою диагностику мужчина проводит при помощи этой чёрной гадости. То есть, симбионта.
— Кхм. Как интересно, — кашлянул он, убрав руку. Выражение лица было озадаченным.
— Всё плохо? — встревожилась я.
— Как сказать, — неопределённо пожал плечами Малик. — Ты очень вовремя её привёл, пока затронуты только верхние слои.
— Верхние слои чего? — испуганно уточнила я.
— Разума. Удивительная восприимчивость; я о таком слышал, но никогда не доводилось встречать в реальности, — он задумчиво качнул головой, обращаясь не то к Суру, не то к самому себе. Во всяком случае, явно не ко мне.
— Восприимчивость к чему? Что вообще происходит?! — начала раздражаться я.
— Я потом объясню, не будем тянуть. Давай сначала тебя подлечим. Ты же не хочешь возвращения и, более того, усугубления собственного утреннего состояния? — спокойно уточнил Сургут. Подозрения мои никуда не делись, но слова он подобрал очень правильные. Я не просто не хотела повторения, я по пробуждении начала всерьёз опасаться возвращения этих ощущений и того, что принятые меры по их устранению носили временный характер. Поэтому, даже чувствуя, что меня где-то обманывают, позволила отвести себя в дальний конец просторного помещения, имевшего овальную форму.