Но бывают люди, от природы наделённые повышенной чувствительностью, и, учитывая свойственное нашему виду эмоциональное восприятие действительности, подобные люди обычно весьма впечатлительны, ранимы и уязвимы. Просто потому, что они воспринимают информацию напрямую и эмоционально реагируют на неё как на нечто, идущее изнутри, а не на стороннее воздействие. Она минует естественные фильтры жизненного опыта, логики, инстинкта самосохранения и прочие барьеры. Мазуры взаимодействуют с этим полем гораздо теснее и более осознанно, они общаются через него напрямую, задействуя определённую часть спектра.
Плотность информационного поля предсказуемо значительно выше на планетах, в местах скопления живых, а, тем более, разумных существ. Но на планетах обитания мазуров за счёт активного использования ими этой «среды» его концентрация выше на порядок.
— И причём тут я? — мрачно уточнила я. Сур к этому моменту ослабил хватку и на пробу отпустил моё лицо.
— Ты очень восприимчивая, — пояснил он. Видя, что истерика закончилась, разжал руки и отстранился, а я принялась разминать плечи, стараясь не смотреть на собственные руки. — Я бы даже сказал, чрезмерно. Если сравнивать воздействие информационного поля с солнечным светом, то, к примеру, для твоих спутников этот мир будет равносилен перемещению из темноты под яркое солнце: неприятно, при долгом воздействии — опасно, но не смертельно и, по крайней мере, некоторое время можно потерпеть. А для тебя это равносильно попаданию в открытый огонь, просто реакция сильнее растянута во времени. Вначале ничего не ощущается, потом появляется жар и боль, потом эти ощущения усиливаются, потом организм начинает разрушаться. Влияние оказывается на мозг, а дальше, сама понимаешь, итог плачевный.
— Зачем вы только нас сюда притащили, — судорожно вздохнув, пробормотала я и сползла по стенке, к которой прислонялась, на пол. — Чем вы в итоге лучше этих паразитов, которых мы ещё могли не подцепить?! И что мне в конце концов теперь делать? Я не хочу здесь оставаться, хочу домой, к нормальным людям, — я всхлипнула, обхватив себя за плечи.
— Аля, это… — начал он, опустившись рядом на корточки и протянув ко мне руку. Кажется, намеревался погладить по голове, но я отшатнулась, вжимаясь в стену.
— Не трогай меня! — огрызнулась раздражённо. — Даже близко подходить не смей! Ты мне уже обещал, что не причинишь вреда. А я не уверена, что вот это всё — лучше безумия и смерти. Отвези меня к родным! Или с ними я тоже не имею права видеться? Или ты именно для этого и притащил туда нашего земляка сейчас? Чтобы привыкали, да? И от меня не шарахались? Ладно, можешь не отвечать, и так всё понятно, — оборвала я свой монолог, чувствуя, что вновь начинаю закипать, и готова то ли повторно броситься на мужчину с кулаками, то ли разреветься. Делать не хотелось ни то, ни другое. — Почему эта мерзость не шевелится? Тоже не слишком-то довольна соседством? — спросила зло, по той же стенке поднимаясь на ноги.