— Аля… — со вздохом начал он, кажется, намереваясь поймать меня за локоть.
— Я сказала, не смей меня трогать, козёл! — прошипела, шарахнувшись в сторону. И только потом сообразила, что мы уже не одни, что за этой сценой в полном шоке наблюдают все, начиная с тёти Ады и заканчивая тем мужчиной с Земли. Если он, конечно, в самом деле — с Земли.
Боясь встретиться хоть с кем-то взглядом, я, игнорируя встревоженные возгласы и окрики, бегом кинулась в свою комнату. Ни сил, ни желания с кем-нибудь общаться и что-то объяснять у меня не было. Я боялась сорваться ещё и на них и наговорить гадостей, а мне меньше всего хотелось ругаться с близкими. Заблокировав дверь, я скинула ботинки при входе и направилась в уборную, остро сожалея, что здесь нет проточной воды и жёсткой мочалки, которой можно было попробовать смыть с кожи назойливое ощущение грязи.
А ещё было очень жалко, что невозможно прополоскать собственную голову изнутри и вымыть из неё все тяжёлые мысли, всю злость и всю обиду.
Бездумно ловя горстями мелкие живые пузырьки, я торчала в умывальном углу очень долго, пока кожу не начало щипать, и некоторое время после, прислушиваясь к ощущениям.
Забавная смерть — быть съеденной душем. Интересно, если уснуть в этом душе или туалете пьяным или под какими-нибудь препаратами, эти твари в самом деле могут сожрать, или всё-таки нет?
Некоторое время я всерьёз раздумывала о том, чтобы проверить это на себе. Ну, или найти какой-нибудь более надёжный способ самоубийства. А что, удобно: чик — и никаких больше проблем! Но вскоре сумела взять себя в руки и выгнать из «душа». Нельзя быть такой безответственной трусихой и эгоисткой; мне-то, конечно, полегчает, то есть — будет уже на всё плевать, но каково будет моим? Брату, маме Аде, папе Боре с Василичем? Им на это как реагировать?
Да и повод явно недостаточный. Со мной близкие люди, я жива, относительно здорова и, кажется, я — это всё ещё я. Чем не повод для радости!
Ладно, радоваться, может, особенно и нечему, но кончать с жизнью — тоже, мягко говоря, не вариант. Люди живут и в худших условиях, а я… с жиру бешусь, вот! Надо быть благодарной за то, что у меня есть, а не придираться к мелочам. По — хорошему, стоило бы прямо сейчас одеться и выйти наружу, успокоить своих и объясниться, но сейчас на это сил точно не было.
Я подошла к кровати, на ходу пытаясь рассмотреть собственное тело со всех сторон и хоть немного привыкнуть к обвившим его узорам. И понять, они действительно настолько жуткие, как мне кажется, или в этом можно найти свою красоту?